Я убил человека.
— А это что, убийство, которого не было?
— Было! Это Раскольников убил старуху у Достоевского.
— А ты тут при чем?
— А это первая строчка моего будущего романа, я писатель.
— А я следователь! Значит, это убийство, которое было?
— Да!
И меня отвели в милицию. Составили протокол по книжке «Преступление и наказание».
— А почему ты не Родион по паспорту? — спросил следователь.
— А у меня другой лирический герой, он более философский, чем у Достоевского.
— Запишем тебя как Родион, будет тебе кличка!
И меня направили на проведение следственного эксперимента.
Я согласился на проведение эксперимента, ведь мне было интересно, как это все будет происходить. Меня отвели в комнату, где была воссоздана сцена убийства из моего романа. Я стоял перед старушкой, чувствуя смешанные эмоции — страх и волнение.

Следователь дал команду начать эксперимент, и я, словно в трансе, повторил движения моего литературного героя.
— Ты что, никогда не убивал старушек? — спросил следователь.
Мне было не по себе, я понимал, что это все наиграно, но все равно чувствовал себя виноватым.

После окончания эксперимента меня отвели обратно в камеру. Я сидел и думал о том, как литературные образы могут оказать влияние на реальную жизнь. Может быть, моя книга станет знаком времени, как и «Преступление и наказание».

Так закончился мой первый опыт с милицией. Я понял, что писательский путь не всегда прост и что слова могут иметь реальные последствия.