Я убил человека.
— А кто убил?
— Раскольников.
— А я предскажу! Это кто-то из твоих друзей!
— Да я же говорю, что Достоевскому подражаю!
— А я смогу предсказать, кто убил человека!
— Да я же говорю — я! Мой лирический герой! Это первая строчка моего будущего романа!
— А что будет, если ты не напишешь роман?
— Напишу!
— Если ты не допишешь эту строчку, подумают, что ты убийца!
— Да нет, на весах просто поэтом я стану или прозаиком!
— А давай повысим ставки! Ты напишешь свой роман в стихах!
— Не знаю, я и прозой писать не умею! Ыыыыыыыы!
— Ыыыыыыы!
И тут пришла милиция.
— Это путь моего героя! — сказал я.
— Или ты немедленно допишешь роман, или это ты убил человека! — засмеялись миллиционеры.
И я за пару часов дописал свой роман.
Это был самый на скорую руку написанный роман в истории человечества.
Когда я закончил свой роман, милиционеры смотрели на меня с недоверием. Они не верили, что я мог написать такой роман за пару часов. Я сказал им, что это было возможно благодаря моей вдохновенной идеи, которая пришла ко мне в голову в самый неожиданный момент.

Но когда они начали читать мой роман, они поняли, что это было не просто вдохновение. Мой роман был написан с такими деталями, что казалось, будто я сам был свидетелем убийства. Милиционеры начали задавать мне вопросы о моих знакомых, о том, где я был в тот момент, когда произошло убийство.

Я понял, что я попал в ловушку своей же идеи. Мой роман был так реалистичен, что его можно было использовать как доказательство в суде. Я попытался объяснить милиционерам, что это просто вымысел, но они не верили мне.

В итоге я был арестован и отправлен в тюрьму. Мне пришлось провести там несколько месяцев, пока не было найдено настоящее доказательство, что я не убийца. Когда я вышел на свободу, я понял, что моя жизнь больше никогда не будет прежней.

Я стал избегать людей и проводить больше времени в одиночестве, пытаясь забыть обо всем произошедшем. Но каждый раз, когда я смотрел на свой роман, я вспоминал о том, как близко я был к тому, чтобы стать убийцей.

Я понял, что написание романа на скорую руку было ошибкой, и что я должен был быть более осторожен со своими идеями. Я решил больше никогда не играть с огнем и оставаться в безопасности.