— Здравствуй, Февраль, ты опять одиноко бродишь?
— Я потерялся в метели, увяз в сугробах.
— Но отыскала тебя я. Быть может чаю?
— Я молока по сугробу в час выпиваю.
— Просто зайди, поболтаем о прошлом — вечном, взбалмошны будем порой, а порой беспечны.
— В следующий раз, вероятно, зайду, я занят. Тропки чужие к чужим сердцам заметаю.
— Я же скучаю, Февраль, по тебе. Ты же знаешь это…
— Знаю. И шлю тебе письма в лето. То белых ромашек свяжу тебе целое поле, открыв для любви установленные пароли. То ветром небритым тебя поцелую в щеку. То брошусь котёнком ничейным тебе под ноги…
— Я знаю, Февраль, ты меня по своему любишь, букеты к утру на стекле продрогшем рисуешь…
— Люблю. Мы так мало с тобою вместе, но жить по другому с другой для меня дело чести. Я зимний Февраль, ты, по прежнему, девочка Осень. Со мною все сложно, я делаю год високосным. А ты так проста, ты рыжая, вечно плачешь…
— Я знаю, Февраль, но я не могу иначе. Ещё два часа, и нам суждено проститься…
— Я буду скучать… до Зимы… обещай не влюбиться.
— Влюбиться?! В кого? Ты единственный!!! Обещаю! Тогда через год заходи… может все — таки выпьем чаю…