Место для рекламы
Иллюстрация к публикации

Фу о красных скалах

Так случилось, что осенью года жэньсюй…

Так случилось, что осенью года жэньсюй*,

Когда уж седьмая луна на ущербе была,

С гостем плыли мы в лодке

Между двух Красных Скал…

Чуть прохладой дышал ветерок,

Не тревожили волны реку.

Гостю я предложил, поднимая свой кубок с вином,

Вместе строки припомнить о Светлой луне,

Спеть о Деве Прекрасной стихи.

Вскоре

Над восточной горой появилась луна,

Поплыла-поплыла между звезд.

Засверкала река,

Словно капли росы ниспадали на водную рябь,

И смешались в одно небеса и вода.

Как велик этот водный простор!

Эта — в тысячу цинов* вокруг — необъятная ширь!

В колеснице-ладье мы по ветру летим и летим

В пустоту и безбрежность, не ведая, есть ли предел.

Кружим в вечности, кружим, от мира сего отрешась,

И как будто на крыльях — взлетаем в обитель святых.

…Так мы пили вино, и веселью, казалось, не будет конца,

А потом, на борта опираясь, мы начали петь.

Пели так:

«…Из корицы ладья о-о-си! -

Из орхидеи весло*.

В пустоте-чистоте — о-о-си —

Мы стремимся туда, где светло.

Постигаю простор — о-о-си —

Но, увы, лишь в мечтах.

Где же Дева Прекрасная — о-о-си —

В небесах?. »

Гость мой флейтой отменно владел:

Вторя·песне,

Звучала мелодия грустно-протяжно в ночи,

В ней и слезы и жалобы слышались,

Скорбь и печаль.

Эта музыка вдаль уплывала, тянулась, как нить.

Может, даже драконы проснулись в пещерах в тот миг

И слезу уронила вдова в одинокой ладье…

Вот, халат подобрав,

Сел учитель по имени Су перед гостем

И, объятый тоскою, спросил:

«Что ж ты песню прервал?»

«Посветлела луна, звезды стали редеть*,

Ворон к югу летит," - мне ответствовал гость.

«Эти строки, — сказал он, — начертаны Цао Мэндэ"*.

«Посмотрите на запад, — мой гость продолжал, —

Там Сякбу* вдали.

Обернитесь к востоку — на востоке Учан*.

Русла рек, цепи гор меж собою сплелись,

И леса разрослись — зелены-зелены…

Это здесь Чжоу Лан проучил так жестоко Мэндэ!*

Под Цзинчжоу врага разгромив,

По теченью спустившись в Цзянлин,

Плыл Мэндэ на восток…

Путь проделали в тысячу ли тупоносые судна его,

Неба синь затмевали полотнища флагов-знамен.

По прибытьи в Цзянлин, разливал он хмельное вино

И с копьем, на коне восседая, сочинил эти строки,

Что ныне припомнились мне…

Был героем он в жизни своей.

А теперь — где обитель его?»

«Я и вы, мой учитель, рыбачили, хворост сбирали

На острове, что посредине реки, —

С каждой рыбкой, креветкой знакомы,

С каждым лосем, оленем дружны.

Лодку — лотоса лист — направляя вперед,

Пили вместе вино.

Мы казались себе мотыльками

Между ширью небес и землей

Или зернами риса в безбрежной стихии морской… »

И изрек он, мой гость:

«Опечален я: жизнь — это миг!

Полон зависти я: бесконечно· теченье Чанцзян*!

Если б вечно лететь мне, подобно небесным святым!

Если б яркость луны я был в силах навечно объять!

Знаю, мало мгновенья, чтоб это постичь,

Потому-то и тонут мелодии музыки в скорбных ветрах… »

Я сказал ему так:

«А доподлинно знает ли гость,

Что такое — вода, что такое — луна?

Все идет чередой, как вода, как теченье реки,

Все идет чередой, но ничто никогда не уйдет.

И луна — то кругла, то ущербна, но вечно — луна,

И не в силах никто увеличить-уменьшить ее,

Ибо если изменчивость ставить началом начал,

В миг единый не в силах мы вечность постичь.

Если ж будем считать постоянство за первоисток,

То и я, и мой гость, да и все, что мы видим вокруг, —

Вечно все!

Так разумно ль завидовать, гость мой, Чанцзян?

Между тем в небесах и на этой земле

Всякой твари и вещи свое назначенье дано.

… Если есть что-то в мире, чем я обладать не могу,

То и йоты того не посмею присвоить себе.

Но ведь ветер, что чист в небесах,

Не запретен для наших ушей.

А луна, что светла среди звезд,

Не боится взглянуть нам в глаза.

Мы возьмем их себе — и не будет nрепятствий тому,

Ибо высшим Создателем нам во владение дан

Этот вечный источник живой красоты,

Мы им можем владеть как хотим!»

И от радости тут засмеялся мой гость,

Засмеялся и кубок наполнил вином.

А потом, после трапезы,

Кубки и плошки вокруг разбросав,

Мы лежали на дне нашей лодки вдвоем

и не знали, объятые сном, что восток побелел…

лодка, вырезанная из оливковой косточки в 1737 году . Это работа была выполнена в 1737 году с помощью невообразимого мастерства китайского художника Чэнь Цзы-Чанг во времена династии Цин. В лодке находятся 8 выточенных микропассажиров, а также мебель, тарелки и даже рулевой. И вся эта красота выточена из оливковой косточки 17мм по 34мм!на нижней части лодки можно увидеть 300 иероглифов

©
Опубликовал    05 фев 2024
3 комментария

Похожие цитаты

Тени цветов (иносказание)

Вьются, теснятся, мешают друг другу тени на башне резной.
Сколько просил я слугу молодого, чтобы он смел их метлой.
Лишь заходящее на ночь светило их увело за собой,
Но уж опять они пляшут на башне в свете луны золотой!

Тени цветов (иносказание) - политическая сатира на коррумпированных дворцовых чиновников-льстецов, которым удается приспособиться к любой власти.

© Су Ши 2
Опубликовал  пиктограмма мужчиныник1452685055  25 авг 2018

Когда уйдут твои коты
По лунной тоненькой дорожке
Ты поклянешься — никогда
Не заводить в квартире кошки.
Чтоб по утрам лоток не мыть!
Не находить катушки в койке!

Одну с приюта заберешь…
Второго принесешь с помойки.

Опубликовала  пиктограмма женщиныLari san  12 июн 2019

Лунная легенда

Ликёр любовный льёт луна,
Лазурностью лампад лаская.
Лелеет лунный луч луга,
Легонькой ласточкой летая.

Лавирует лесами лось…
Лениво лис лукавый лает…
Ладони легкокрылых лоз
Любезный лучик лобызает…

Люцерной лакомится лань,
Любуясь ловкостью лианы…
Лоснится лужицы лохань…
Ладью луны лучат лиманы…

Опубликовала  пиктограмма женщиныGalina Chekhuta  14 ноя 2020