Встретились три хронические подружки. Одна просто нервная — Эпилепсия, и две совсем психические — Шизофрения и Белая Горячка.
Давненько не виделись… Расцеловались по-девичьи…
- Отметить надо, — сказала Белая Горячка.
- Надо! Или не надо! — по-своему согласилась Шизофрения.
- Девки, решайте быстрее, — затрясло самую нетерпеливую, Эпилепсию, — Тут открылась новая Творческая Голова неподалеку, — издалека начала она.
- Тронулись! — скомандовала Шизофрения.
Подружки тут же тронулись. Где Шизофрения — там всегда трогаются оперативно. Там всегда движение. У одной только Шизофрении, как минимум, двустороннее. Так, каждая своей стороной, а Шизофрения сразу двумя противоположными, направились в сторону Творческой Головы…
С переменным успехом чередуя пешие задержки со словесным недержанием, подруги добрались.
С легкостью пройдя откровенно слабенький дресс-код, зашли вовнутрь.
Шизофрения с Белой Горячкой даже психанули, что обошлось без скандала.
Состояться яркому красочному конфликту помешала Эпилепсия. Указывая на лучшие и пока свободные места кивком головы, она от усердия прикусила язык, поэтому молча дернула подружек под локотки в нужном направлении.
Облюбовали большую извилину — с перспективой расширения компании.
Недалеко от входа — чтобы первыми фильтровать входящих мужчин.
И недалеко от бара — чтобы, когда от выпитого начнет двоиться-троиться-множиться в глазах, не так трудно было выбирать напитки.
Уселись. Осматриваются.
В извилистых зеркалах бара видно, как благородные и не очень напитки благородно играют своими цветами и не очень благородно чужими судьбами.
Вокруг самой прямой извилины на шпильках выкаблучивается стриптизерша, дразня хмельных посетителей модельными параметрами и раздражая жирных посетительниц своей анорексией…
Но наши три подруги стриптизерше ничуть не завидуют, с фигурами у всех троих так сложилось, что «разложить» любую из сих дам готов любой из трезвых джентльменов…
- Серого вещества многовато, — оценила интерьер вся такая Белая Горячка. — Впрочем, на его фоне я выгляжу еще белее, — тут же оценила преимущества «серости»…
- Красота! — поддержала Эпилепсия. — Арт-директор со вкусом! Познакомиться бы…
- По уму сделано! — резюмировала Шизофрения, как ведущий специалист по уму…
- Даже обидно, что я тут раньше не была, — посетовала Белая Горячка.
- Ты же все по «тошниловкам», с алкашами, — поддернула Эпилепсия Белую Горячку. — А тут — элита! Мозги! Таланты!
- Теперь буду, — решила Белая Горячка.
Стабильно нестабильной походкой к не святой троице подошел официант с неразборчиво длинной надписью на бейджике.
- Добрый вечер, дамы! Меня зовут Алкоголизм, — попытался он заплетающимся языком расшифровать неразборчивую надпись.
Но, кажется, зашифровал ее еще сильнее.
- Сегодня я буду обслуживать вашу извилину! — наконец то словесно облегчился он.
И невинно протянул винную карту.
Благо, девушки имели соответствующую языковую подготовку, а пьяные диалекты вообще понимали с полуслова… Тем более, что в пьяных языках полные слова — редкие исключения…
А вот Белой Горячке с Алкоголизмом не понадобились даже полуслова. Они сразу установили невербальный контакт — обменялись интимно-многозначительными взглядами.
Ему достался ее — горячий. (Или горячительный).
А ей — его мутный. (Без «или»).
Белая Горячка повеселела. Ведь мутный взгляд Алкоголизма обещал замутить по полной!
Причем, не по одной! (Это если про бокальный звон).
И не раз! (Это если про интимный стон).
Да, пусть мутный взгляд и не гарантировал отношений, но, как минимум, крепленые были явно неизбежны!
Сидели… Заказывали по кругу. Или по треугольнику… Ну, по барабану! В общем, отдыхали…
Душевненько так.
Больно душевно.
Или душевно больно.
- Девочки, а давайте в этой Голове устроим нашу базу, «точку сборки» — блеснула Эпилепсия инженерным термином, чтобы подруги не считали ее ограниченной и тупой «гумманитарией». — Будем здесь по-девичьи сплетничать, не по-девичьи «дурковать»…
- Я «за»! — обрадовалась Белая Горячка (так она будет ближе к приглянувшемуся Алкоголизму).
Окончательное решение было за Шизофренией, как обладательницей никому не известного количества голосов…
Шизофрения в своих подсчетах часто сбивалась, так как ее многочисленные голоса постоянно меняли свое мнение.
- Мы все «за», — порадовала подруг Шизофрения, пересчитав все свои голоса «за» с минимальной погрешностью и максимальной пользой для общего вреда. — Обмыть бы решение?! — подмигнула она подругам.
Об этом даже единогласно не стали голосовать. Чтобы зря времени не терять на ненужный пересчет нужных голосов. Ну, понимаете, чьих именно голосов.
- Пришло время, девочки, перейти к сложной геометрии, — хитровато улыбнулась Шизофрения.
У ее гуманитарных подруг, Эпилепсии и Белой Горячки, от ужаса глаза выпучились недопустимо дальше предначертанных природой границ.
- Пора наш дружный, но простой треугольник преобразовать в более сложную геометрическую фигуру, например, пятиугольник, — поспешила Шизофрения вернуть глаза подруг в места, предусмотренные для этих целей природой. — Видите, возле Гипоталамуса две телки скучают?!
- Так они же не из наших! Не из психических! — раскалилась добела от возмущения Белая Горячка.
- И даже не из наших, нервных, — занервничала и Эпилепсия.
- Правильно, а зачем нам конкурентки? — резонно (по ее мнению) спросила Шизофрения.
Спорить с Шизофренией бесполезно. Не хватит ни «голосов». Ни надлежащих связей среди нужных голосов.
- Девочки, идите к нам, будет веселее, позвала Шизофрения.
Девочки подошли, стали знакомиться…
Сначала представились наши три:
- Шизофрения!
- Эпилепсия!
- Белая Горячка! Для подружек просто — Белочка!
- Импотенция! — улыбнулась гостья.
- Почечная Недостаточность! — представилась вторая.
С легкой руки тяжело-характерной Шизофрении их треугольник благополучно трансформировался в пятиугольник неблагополучных.
Градус подняли — планку запросов опустили. Гульба пошла полным ходом, да таким, что Творческая Голова пошла кругом. Даже башню снесло…
К «обезбашенным» красоткам робко подошел Ум:
- Девочки, а можно тише? Мы тут с Талантом друг друга не слышим…
- Не дури, умник! Не дома! — побелела от бешенства Белая Горячка.
И Ум робко ушел…
- Смотрите, девки, какие мальчики вошли, — просветлела от помутнения Шизофрения.
- Надо брать! — насколько это возможно разгорячилась Белая Горячка.
- Как раз, нас пять и их пять! — радостно задергалась Эпилепсия в предвкушении, но тут же «вкусила» собственный язык…
- Ну, не совсем как раз, — задумчиво сказала Шизофрения. Разве кто из вас не участвует, — жестко пошутила она. Такой противоречивой двойственно-тройственно-множественной девушке как я и двоих мало… Но для разминки…
Навстречу вошедшим мальчикам двинулась самая подвижная подружка, Эпилепсия.
- Мальчики, идите к нам, у нас не хватает кавалеров…
Мальчики подошли, стали знакомиться…
- Шизофрения, — представилась главная гулена.
- Эпилепсия, — сексуально дернула плечиком.
- Белая Горячка, — обожгла горячим взглядом Белая Горячка. — Для друзей просто — Белочка!
- Импотенция, — скромно представилась новенькая.
И в тихой скромности была права. Чего кричать? Чем хвастать?
- Почечная Недостаточность, — закончила презентацию пятая.
Настал черед мальчиков. Чтобы придать знакомству налет изысканной интеллектуальности вперед выступил самый умный из кавалеров:
- Инсульт! — т попытался соблазнительно улыбнуться пока еще не парализованной половиной лица.
- А-а-а, Склероз, — вспомнил свое имя второй. Он, как и Инсульт, был тоже с головой, но в отличие от него дружил с ней не так крепко…
- Инфаркт! — сердечно выпятил грудь вперед третий. Сразу видно, еще тот сердцеед.
- Псориаз, — смущенно почесался четвертый кавалер, из всей мужской компании заметно самый поверхностный для отношений. И подруги это заметили.
Последний был самым примитивным из кавалеров, жил лишь животными инстинктами и по животу это было видно…
- Цирроз, — гордо выпятил он живот, распухший от печени…
Для семьи, конечно, никогда, но для досуга дамы таких и любят.
Компания сдружилась до такой степени, что стали собираться «на базе» все чаще и чаще!
И так кутить, что «мама, не горюй!»
Но мама почему-то горюет…