Сидел старик на лавке у подъезда.
Нет, не такси он ждал, не переезда.
На палочку устало руки положил,
Седую голову к груди он опустил.
Лишь на прохожих взор с надеждой поднимал,
Вздыхал и молча взглядом провожал.
Старик сидел, кого-то словно ждал
И ждать уже, как видимо, устал.
Вздохнет печально и опять сидит,
А спросят: ждёт кого? — махнет рукой, молчит.
Проскочит мимо ушлая соседка
На каблуках и в шляпе, с сигареткой.
Пройдет из школы ребятишек стая
О чём-то споря, старика не замечая.
Вот мимо неспеша прошествует прохожий,
Чужой совсем, на сына не похожий.
Домой старик до самой ночи не идёт,
В пустой квартире тишина и страх живёт.
Ночами чувствует, как сильно одинок,
Опять бессонница и давит потолок.
С друзьями не встречался много лет.
Одни зазнались, а других уж больше нет.
По молодости много женщин знал,
Одним вернуться непременно обещал,
Других любил, но видно обманулся,
Прошли года, так ни к одной и не вернулся.
Теперь живёт старик в тоске и скуке
Нет рядом ни жены, детей, ни внуков.
Сам виноват — ему соседи говорят,
Что годы молодые прожил зря.
Ну, нет, не зря! Всё было, знамо дело —
Друзья, работа, жизнь вовсю кипела.
Трудился честно на ударных стройках,
В палатках спал, на общежитских койках.
Пел под гитару песни удалые,
Казалось, впереди все годы молодые.
Поколесил немало он, повеса,
По городам большой страны и весям.
Всё было в жизни: радости, невзгоды,
Жил, как большинство советского народа.
Наград не заслужил, иных почетных званий,
Хоть много выполнял ответственных заданий.
Как все на благо Родины трудился,
Да, вот состарился, устал, поизносился.
На пенсии давно, как перст один,
Теперь слуга себе, себе и господин.
Эх, только тошно жить на свете одному
И знать, что ты уже не нужен никому.
Сидел старик на лавке у подъезда.
Нет, не такси он ждал, не переезда.
Прошла неделя, началась уже другая,
А у подъезда лавочка одна стоит, пустая