Боже мой! Да люби ты её там дальше! Мне ли не знать, что да — на таких клюют? Она же целует чётко, ревёт без фальши, под каждым рисунком пишет «люблю, люблю «!
Боже мой! Да люби ты её там дольше! Всё в ней — и неизбывность и красота. А я буду — грустный маленький велогонщик и как-нибудь ночью пьяным слечу с моста.

Раньше казалось — ты мне предназначен, знак мой; мой наиярчайший сон, мой прекрасный бред. А теперь я смотрю на вас… и хочу заплакать. И, пожалуй, ещё напиться. И умереть.
И не учиться. больше справляться с болью, взглядом жечь спину, пуговицы срывать.
Знаешь, кто это назвал любовью, иногда очень хочется расстрелять!

Ты же, я знаю, можешь быть для меня бесценным, ты же мне видишься в сотне знакомых лиц. И у тебя всегда под ногами сцена, даже истерики — строго в режиме «блиц «. Ты же из тех, кто может единым словом заставить лететь к звезде или рухнуть вниз. А если ты хочешь знать, как мне без тебя хреново — вот, почитай стишочек. И умились.

Я повзрослею, не разобьюсь на части. Спрячу себя под тысячами одежд. Милый мой, славный, будь там с ней очень счастлив. И не давай мне, впредь, никаких надежд…