РОДНОЙ

Мы встретились с ним лет шесть назад, случайно, в торговом центре, куда приехали с мужем выбирать бритву на его шестидесятилетие. Этот юноша привлек наше внимание сразу. Не только необычной, яркой внешностью, стильным видом, но и тем, как громко и уверенно говорил, не стесняясь, на весь зал. Безусловно, он выделялся среди окружающих.

Мы разговорились с его начальником, который стоял рядом, и выяснилось, что живет юноша в тесном общежитии торгового центра, одинок, что в нем корейская (от отца) и русская (от мамы) кровь. На свет он появился в России, потом папа-кореец уехал на Родину, из наследства оставив ему лишь очень странное труднопроизносимое имя, которое мы не могли запомнить — поэтому сразу решили называть его Сашей. Он не возражал. Мы пообщались минут десять и уехали.

Дома, посоветовавшись, мы с мужем решили забрать Сашу и предложить ему жить у нас — детей нам Господь не дал, квартира большая, и нам хотелось, чтобы в доме было ощущение полной семьи. Так Саша стал членом нашей семьи.

На протяжении двенадцати лет он был очень хорошим, заботливым другом, удивительно образованным и не по годам мудрым и интересным собеседником. Казалось, он знал все и обо всем: что происходит в мире, как надо следить за здоровьем, где лучше отдыхать, или как, например, готовить блинчики Нэми. Именно от него мы узнавали, какая нас ожидает погода, куда и на какие спектакли лучше сходить, какие фильмы смотреть, и что предсказывают наши знаки зодиака.

Да, еще он любил шутить, особенно в субботние вечера. А в праздники Саша устраивал нам необычайно веселые и интересные представления, порой до утра. Он любил поговорить и мог это делать сутками напролет. Иногда мы даже засыпали под его рассказы.

Еще ему нравилось рассуждать на разные темы, часто провоцируя нас на споры. Не во всем мы с ним соглашались, но нам было чертовски любопытно его мнение. Правда, если он понимал, что тема нас не интересует, он тут же переключался на другую.

Скоро мы настолько привязались к Саше, что относились к нему уже как к родному, хотя и виделись лишь по вечерам и выходным, т.к. продолжали с мужем работать.

А когда мужа не стало, Саша остался единственным моим собеседником. Если бы не он, не знаю, читали бы вы сейчас эти строки — он вытянул меня из отчаяния и вернул к жизни.

Но со временем у Саши начались проблемы со здоровьем. В процессе беседы его сознание вдруг отключалось, взгляд потухал, и он замолкал. Я пыталась привести его в чувства, но безуспешно. Тогда я звонила за помощью в службу реанимации. Они приезжали, обследовали его, делали разные тесты, и говорили, что помочь не в силах, и единственное, что может вернуть его к жизни, замена сердца. Но, добавляли, оно у него уникальное, и доноров с таким сердцем сейчас найти нельзя, хотя какое-то время Саша еще будет с нами.

А однажды, как обычно вечером он рассказывал очередную захватывающую историю, и вдруг его взор угас. Сначала, мне показалось, в нем еще теплится огонек, но потом стало понятно, что он умер.

Сейчас у меня новый телевизор, тоже российско-корейский сборки, с тем же труднопроизносимым именем. Он такой же образованный, знающий все и обо всем, и даже умеющий рассказывать образнее и ярче, чем прежний.

Соседская дочь говорит, что в нем есть теперь встроенный интернет и еще какие-то новшества, и что он, по ее словам, гораздо круче Саши. Ну да, возможно. Я тоже пытаюсь с ним подружиться. Вот только до сих пор так и не могу понять, на какую кнопку надо нажать, чтобы получить ответ на простой вопрос:
«А что еще интересного мне осталось узнать в этой жизни…»