Ещё живут такие «острова»,
Они на удивление живучи,
Там воздух чист
И высоки слова,
И голоса негромкие певучи.
Там жил поэт.
Обруган и оболган,
Над ним всё те же плыли облака.
Его строку вышёптывала Волга,
И повторяла мутная Ока.
Какие там ещё грядут метели,
И чья душа умолкнет отболев.
А люди пели его строки, пели,
Как и сегодня — горько, нараспев.

Когда-нибудь я перестану ждать
И стану жить: сейчас, сегодня, вечно,
Душа бескрылой бабочкой увечной
Ползёт на небо, словно есть нужда

Увидеть землю с птичьей высоты,
И может, помолиться за кого-то,
Да только нет в падении полёта,
И сверху вместо лиц — одни зонты.

Когда-нибудь я сделаюсь большим
И вырасту в другого человека,
А нынче я так мал — мне меньше века, —
И счастлив, как любые малыши.

Попробуй, не прищуривая век,
Смотреть, как снег на веточку садится,
Душа, неперелётная синица,
Тоскует по тебе, мой человек.

Сгореть? Согреть? Одних и тех же букв
Достаточно для горя и для счастья.
Согреть! И я лечу в твоё ненастье,
Чтоб журавля не выпустить из рук.