Не существует реальности иной, чем та, которая в нас самих.

Не надо плохо говорить о животных. Конечно, они часто бывают страшными, но всё-таки они куда более настоящие, чем люди.

Многие любили его как тонкого, умного и самобытного человека, и потом, когда вдруг обнаруживали в нем волка, ужасались и разочаровывались. А не обнаружить они не могли, ибо он, как всякий, хотел, чтобы его любили всего целиком, и потому не мог скрыть волка именно от тех, чьей любовью он дорожил. Но были и такие, которые любили в нем именно волка, именно свободу, дикость, опасную неукротимость, и их он опять-таки страшно разочаровывал и огорчал, когда вдруг оказывалось, что дикий, злой волк еще и человек, который тоскует по доброте и нежности, еще и хочет слушать Моцарта, читать стихи и иметь человеческие идеалы…

Единственно важным на свете для каждого является его собственная Внутренняя сущность, его Душа, его способность ЛЮБИТЬ. Если они в порядке, то все равно, едим мы пшено или пироги, носим бриллианты или стекляшки, тогда Мир будет звучать с Душой аккордом чистым и будет хорош, и будет в порядке

«И вот вновь и вновь вращаются для меня Земля и Солнце; голубизна небес и облака, озеро и лес вновь и вновь отражаются в моем живом взоре, и мир вновь принадлежит мне, и он вновь исполняет в сердце моем свою многоголосую, волшебную музыку. Я хотел бы озаглавить этот день, эту страницу пестрых листков моей жизни одним словом — вроде „мира“ и „солнца“, словом, наполненным волшебством, звучанием, словом, полнее полного и богаче богатого, словом, которое означало бы полную осуществленность, совершенное знание. И тут мне приходит в голову это слово, магическое слово этого дня, и я пишу его большими буквами через весь лист — МОЦАРТ. Это значит: у мира есть смысл и смысл этот ощутим для нас в своем подобии — музыке.»

(Из дневника 1920—1921 годов.)