Есть вопросы, на которые нам приходится искать ответы во-первых, самостоятельно, потому что ничьи другие не подходят. Во-вторых, мучительно, потому что всякий раз, когда мы на них натыкаемся, они нас поражают и наполняют смятением. В-третьих, никому еще не удалось найти прямо раз и навсегда подходящий себе ответ. Вроде, находим хороший, а он лет через десять вообще перестает подходить.
Эти вопросы — экзистенциальные. Считается, что их четыре:
1) Про нашу конечность. Про смертность, бессмертие, попытки оставить по себе след, страх умирания и дряхлости, и вот это вот все. Начинается лет с пяти, когда мы впервые осознаем, что все непременно умрут, и длится до последней черты.
2) Про одиночество. И про то, как оно связано с покинутостью, свободой, творчеством, сиротством, и невозможностью быть понятым.
3) Про свободу. Как мы ее жаждем, и как не знаем, что с ней потом делать. Про то, где кончается наша, и начинается чужая свобода. Про неволю и волю, и про то, что не всякий вольный свободен.
4) Про смысл жизни. И куда он все время девается, и почему его нельзя поймать за хвост навсегда. Как жить, когда смысл утрачен, и зачем все эти нелепые телодвижения.
Называются они все — экзистенциальные данности, то есть, не отвертишься от них, от вопросов бытия. Даны по праву рождения человеком. Не ответишь, будешь чувствовать себя дураком и маяться в тяжкой тоске, пока не притупится боль. Ответишь — молодец, выдыхай, радуйся, побудь бессмертным. Пока эти же вопросы не постучат в дверь снова.