Громыхнуло пушки чрево,
Воздух гулко задрожал,
Над тайгой провисло небо —
Узник с каторги бежал.

Ртом хватая воздух с мошкой
На бегу, как зверь в лесу,
Он руками драл морошку,
С листьев слизывал росу.

Взгляд затравленный, но твёрдый,
Лоб в крови, под сердцем лёд,
Обессиленный, но гордый
Он бежал, бежал вперёд.

Но тайга — она не роща:
Буреломы, топи, мрак,
Всё терпел беглец, не ропща,
Всё же лучше, чем барак.

Голова уже с сединкой,
По лицу — солёный пот,
На глазах узор с морщинкой
И упрямый, жёсткий рот.

Он хрипел в болотной яме,
Грыз кору, пучки корней,
Но всё полз, хрустя костями,
На свободу, к воле, к Ней.

…Был он найден у коряги
Среди марей и трясин,
Ни компАса у бродяги,
Ни еды, лишь нож один.

Смерть он встретил улыбаясь,
Взгляд открыт был и высок,
А в руках, с тайгой сливаясь,
Крепко сжат был образок.

В ком-то дух гниёт бесплодно,
В ком-то — блещет серебром,
Можно быть в аду свободным,
Можно жить в раю рабом.