В политических дебатах Рейган обезоруживал оппонентов добродушием и веселым нравом, а также обладал бесценным для политика качеством — самоиронией (что сильно отличает его от Трампа).
Однажды перед четой Рейганов выступал знаменитый пианист Владимир Горовиц (получивший больше Грэмми, чем сэр Пол Маккартни). В тот самый момент, когда Рональд Рейган встал, чтобы поблагодарить великого музыканта, случилось ужасное.
Супруга президента Нэнси Рейган, сидевшая на краю небольшого подиума, забывшись, отодвинула свой стул и кубарем, задрав ноги, полетела со стулом в стоявшие под ней букеты хризантем.
В гробовой тишине Рейган, убедившись, что пострадали только цветы и подавая жене руку, произнес: «Дорогая, мы же договорились исполнять этот трюк, только когда я остаюсь без аплодисментов».
Президента Рейгана многие не любили за его политику, но и убежденным противникам сложно было устоять перед его личным обаянием. Будучи в свое время самым пожилым в истории США главой государства, он мог быть искренним и веселым, как ребенок.
Чувство юмора не изменяло ему в самых отчаянных обстоятельствах. Даже лежа на операционном столе после почти удачного покушения, когда он чудом остался в живых, президент не лишил себя удовольствия спросить обступивших его врачей: «Надеюсь, вы все республиканцы?»
В политических дебатах Рейган обезоруживал оппонентов добродушием и веселым нравом, а также обладал бесценным для политика качеством — самоиронией. На этапе президентской кампании противники Рональда без конца муссировали тему его возраста, но бывшему актеру удалось обратить свою старость в козырную карту. Он сам начал шутить на тему, что ему триста лет в обед, и неизменно зарабатывал очки на веселье публики.
Вообще, за Рейганом замечали, что он запросто вставляет в речь слова своих старых киногероев, а также может приврать, рассказав малоизвестный случай из кино как реальный. Это, а также использование анекдотов, позволяло ему эмоционально сильно воздействовать на публику, качая ее от слез высокого патриотизма до смеха над грубой шуточкой.
«Разве актер может быть президентом?» — спросили его однажды. «Разве президент может не быть актером?» — ответил он.
Был у Рейгана еще один секрет — он был очень трудолюбив и тщательно готовился к каждому выступлению. В этом смысле он был настоящим актером, готовящимся блестяще отыграть свою роль.
К примеру, Рейган, несмотря на свой опыт выступлений, опасался
вопросов, на которые ему будет нечего ответить. Поэтому перед каждой речью он пытался сформулировать все возможные вопросы к нему и не ленился найти ответ на каждый. По его собственной статистике, из десяти предполагаемых вопросов четыре и правда были заданы, и ловкие готовые ответы помогали ему оставаться на плаву в любой полемике.
Вообще Рональд Рейган вовсю использовал свои актерские навыки, например, хорошую память. А еще он умел мастерски надеть на себя образ и вжиться в него так, что даже видавшие виды журналисты попадались на крючок его кажущейся искренности.
Например, журналисту советской газеты на вопрос, в чем секрет его остроумия, Рейган на голубом глазу ответил, что в детстве ему подарили сборник русских пословиц, и он выучил его наизусть. Остроумно, правда? И это прозвучало так искренне, что газета напечатала, а специалисты КГБ потом отдельно анализировали, где здесь правда.
Рейган конечно был лютым антисоветчиком (что не помешало ему наладить контакт с Михаилом Горбачевым и совершенно его очаровать) и считал СССР самой большой в истории угрозой Америке. При этом он изучал антагониста с неожиданной стороны — собирал не только антисоветские анекдоты, но и русские анекдоты про себя самого. Одним из любимых его был такой: «Рейган вскакивает среди ночи в холодном поту. Нэнси Рейган спрашивает: «Ронни, что случилось?» «Какой мне приснился кошмар! — отвечает Рейган. — Будто сижу я в зале, а на трибуне Брежнев, и говорит: «Дорогие товарищи, мы заслушали доклады о положении дел на Брянщине и Орловщине. Теперь хотелось бы услышать, как дела на Вашингтонщине. Слово предоставляется первому секретарю Вашингтонского обкома КПСС товарищу Рейгану». А я сижу и чувствую — не готов…