Нужно держаться,
нужно держаться,
листья кружатся, их не поймать,
лёгкие танцы,
тонкие пальцы,
сжаться, собраться — скоро зима;
листья кружатся выше и выше, где-то под крышей, или над крышей…
Скоро зима, дорогая, ты слышишь, белая-белая, всё заметёт,
всё заберёт — и сомненья, и страхи, чьи-то прогнозы, рецепты, бумаги,
всё заморозит — дороги, овраги —
всё превратит не в сугробы, так в лёд.

Вот —
перепутались дни и приметы,
вот —
не раздумывай, выкинь и вычти,
вот —
находи триста сорок отличий с тою собой — и с сегодняшней этой —
ветром, ответом, кометой летящей (там ли летала и так ли — неважно!..)
голубь почтовый, живой, настоящий
медленно кружит над днём уходящим,
домом бумажным.

Что бы там ни было, как бы ни сжало
(сколько нас выбыло, сколько сбежало,
не уместившись ни в рамки, ни в строчки,
просто оставив,
отставив,
отсрочив)…
В прочерке,
в точке,
в глубокой печали —
брошенным, обнятым, загнанным, гордым —
за что угодно —
за ветер случайный, за это облако, небо и воду,
за эти тонкие линии, стебли,
за этот вечер, туманный и зыбкий…
за эти звуки невидимой скрипки снов улетающих,
тающих, медленных…
за горизонт, за полоску заката, за этот луч, что в глазах отражается…
Нет, не бояться — держаться, не падать —
надо держаться.