Однажды Оруэллу приснился странный сон — торжественное открытие маленького деревянного мостика через теплотрассу, да еще с перерезанием ленточки.
Ну ладно, я фантазер — думал потом Оруэлл, но это ж слишком.
И не стал включать в свой роман эту историю.

В деревне Новые Васюки ничего не изменилось, кроме названия. Жители из уст в уста передают, ставшую уже легендой, историю про Остапа Бендера, однажды облапошившего всю местную шахматную братию. Однако картину будущего, столь яркую, которую он им нарисовал, не только не могли забыть, но и верили, что однажды все сбудется. В связи с чем, простив Бендеру его шарлатанство, признали его своим национальным героем и воздвигли ему памятник.
Каждый год пионеры возлагают у подножия цветы. И обновляют золотые буквы на постаменте: «Спасибо товарищу Бендеру за наше счастливое будущее!»

— Слышь, Люци? А что и правда теннисный стол можно разместить на любой лестничной клетке?
— Ну ты спросил. Конечно нет… Что, опять этот конченый тебя озадачил?
— Та да… Все никак не привыкну, что за идиотами лучше не наблюдать — самому свихнуться можно.
…
— Слыш, Бог, у меня там Оппенгеймер с Энштейном почти поссорились — спорят, передашь ли ты в Ад Саровского. Говорят, что он тоже участвовал в создании атомной бомбы.
— Бред. Он умер намного раньше.
— Так значит патриарх соврал?!
— … Ааа, этот убогий. Мда, вот уж позор так позор… С этим нужно что-то делать…
— Еще бы. Так что насчет Саровского? В Ад нужно бы перевести. Или как?
— Или как! Вот мы как сделаем. Согласись, Саровский не виноват, что патриарх конченая мразь, позор для христианстаа. Поэтому именно патриарха в ближайшее время ты и получишь. Лады?
— Лады! Круто. Целый патриарх! Вот все же приятно иметь с тобой дело, Бог, уважуха.
— Гм. И тебе не хворать, Люцифер.