У нее был кофейный запах,
Взгляд теплее шотландского пледа.
И спала по феншую на запад
Головой, и всегда до обеда.
Она мыла посуду голой,
Оставляла огрызки груши,
Кувыркалась по-детски по полу
И кричала, заткнув уши.
Я не видел людей серьезней,
Чем она, когда слушала плеер.
Не могла не вертеться, не ерзать
И как дама имела веер.
Она знала Кало и Глюка
И читала под одеялом
По ночам. Была близорука,
Но очки, щурясь, не надевала.
Я б ее не назвал красивой,
Сексуальной или манящей,
Но она была ветром в ивах.
Но она была настоящей.