О, Боже мой… На что себя я трачу?!
Течет томленьем стылость февраля.
Но ангел слеп, он обронил удачу
В воронку растворившегося дня.

Хранитель снега как над златом чахнет,
И мается в тисках озноба май.
В шкафу рубашка… Но она не пахнет
Тобой. Все встречи были невзначай.

В какой конец билет тобой оплачен,
Чему мы ставим жирные кресты?
День четвертован, выдохом и плачем, —
Бесцветен он, ничтожен и постыл.
… показать весь текст …

Мы купили билеты и сели в один вагон.
Интересно — куда ты… А я хоть на край земли!
Я бегу от себя под стакана тоскливый звон,
Верстовые столбы мне в окошке, как патрули.

Чай холодный безвкусен. В стакане твоем «портвейн».
За окном у тебя белоснежная гладь полей.
У меня только в мыслях «шабли» или «мозельвейн»,
И дурак на перроне по имени кэпмен Грей.

Одновременно смотрим в одно же и то окно,
Но по разные стороны — мы же лицом к лицу.
Пред тобой кинокадры затейливого кино,
У меня маршируют солдатики на плацу.
… показать весь текст …

Серый войлок толпы. Алым маком колпак палача —
не оставит следов как обычно мясная работа.
Кружевную сорочку сорвут с белоснежья плеча
и глумливо принудят стихи прочитать с эшафота.

Родовое проклятье мои инфернальные сны.
Выползают ночами из пыльных столетних альбомов,
где глаза с фотографий истлевших огнями красны.
Смотрят пристально вслед… Черт возьми, мы едва ли знакомы!

У толпы сотни три одинаково скроенных лиц.
Никого среди них на меня хоть бы каплей похожих!
В небе алчная стая — приманкою я — чёрных птиц.
Холодок пробегает нервический — чувствую кожей.
… показать весь текст …