У Владимира Самсоновича Карапетяна, жившего в Кировакане Армянскской ССР (ныне этот город называется Ванадзор), было, как в сказке, три сына. Всех троих, Камо, Шаварша и Анатолия отец отправил заниматься спортом, все трое занялись плаванием. Камо и Анатолий добились определённых успехов, но Шаварша подводное плавание сначала сделало легендарным спортсменом, а потом — человеком-легендой.

Началось, пожалуй, всё со звонкого щелчка по юношескому самолюбию: когда Шаваршу было 16 лет, его сочли бесперспективным и отчислили из сборной Армении. Юноша начал упорно и усиленно транироваться — и в следующем, 1971 году на одном из соревнований взял сразу три «золота» — в нырянии на 40 метров и стометровках с ластами и с аквалангом.

После этого его спортивная карьера пошла вверх ракетой. Развивая свои способности, Шаварш регулярно бегал на десятки километров с 20-килограммовым грузом за плечами, десятки раз приседал со 140-килограммовой штангой, и упорно тренировался в воде (и под водой): за восемь минут он уже мог проплыть восемь стометровок подряд. Неудивительно, что в 19 лет его включили в сборную СССР.

В 1974 году произошёл редкий случай из тех, когда говорят про рождение в рубашке или просто — про второе рождение: ПАЗик с тремя десятками спортсменов возвращался с тренировочной базы в Цахкадзоре. На одном из спусков горной трассы водитель остановился и вышел из автобуса. В этот момент то ли стояночный тормоз отказал, то ли передача выключилась, но неуправляемая машина пошла под уклон, к обрыву, медленно разгоняясь. Карапетян сидел спереди, у открытой двери, и вполне мог выпрыгнуть одним из первых, без особого риска.

Вместо гарантированного личного спасения Шаварш сумел разбить стекло водительской кабины, впрыгнул на место водителя и остановил автобус, развернув его поперёк дороги и уткнув в скалу. Иногда кажется, что судьба готовила, тренировала и закаляла его — к главному испытанию.

К осени 1976 года 23-летний спортсмен уже был легендарным, и подлинно всенародной любви препятствовала только низкая зрелищность подводного плавания: это не футбол, не хоккей, не прыжки и даже не «надводное» плавание; фиксировать перипетии подводной борьбы тогда просто не позволяла техника. Как бы то ни было, к этому времени Шаварш Карапетян в разных подводных дисциплинах уже поставил 10 рекордов мира, был шестикратным чемпионом СССР, 12-кратным чемпионом Европы и 17-кратным чемпионом мира.

16 сентября 1976 года он с братом Камо уже заканчивал традиционный тренировочный 20-километровый кросс, когда на их глазах набитый людьми троллейбус вылетел с песчаной дамбы метров на 20 и рухнул в мутную и уже прохладную воду Ереванского озера, глубина которого в этом месте достигала 10 метров. Как потом оказалось, в салоне было 92 человека.

Братья рванули к берегу, на ходу сбрасывая утяжеления и одежду. Более опытный и тренированный Шаварш приказал брату не нырять, а страховать его на поверхности воды.

Будучи великолепно знакомым с водной стихией, Шаварш мгновенно просчитал ситуацию: воздушная подушка в затонувшем троллейбусе продержится минут пять, после этого в запасе будет ещё не более 10 минут, чтобы захлебнувшихся можно было попытаться реанимировать. На спасение одного человека у лучшего в мире спортсмена-подводника — каковым он и был — будет уходить 30—35 секунд. Кроме того, было очевидно, что ни один другой человек в радиусе сотен, а то и тысяч километров, не говоря уже про город Ереван, не сможет помочь людям, оказавшимся запертыми в превратившемся в консервную банку троллейбусе.

Доплыв до задней стороны троллейбуса, поднявшего тучу ила в и без того мутной воде озера, Шаварш понял, что из-за всех этих рассуждений он забыл сделать важнейшую вещь: гипервентиляцию лёгких, которая позволила бы ему активно действовать под водой до четырёх минут. А всплыть вхолостую за воздухом — потерять минуту, а, значит — чью-то жизнь.

Когда к исходу первой минуты Шаварш ухатился руками за ступень задней лестницы троллейбуса и ногами выбил стекло, в глазах у него уже темнело. На яростном сверхусилии, понимая, что надрывает свой столь гармонично развитый организм, он пролез в салон, ухватил первого попавшегося пассажира и потянул его к поверхности.

Наверху он передал брату спасённую женщину, а сам сделал пять глубоких вдохов-выдохов (понимая, что исправить ошибку, допущенную перед первым погружением, уже невозможно), и устремился в глубину.

Он нырял раз за разом, доставая из салона людей. В какой-то момент на помощь приплыли с расположенной поблизости базы спортсмены-байдарочники, которые стали переправлять на берег спасаемых. В толпе зевак на берегу стоял Владимир Самсонович Карапетян — он был директором расположенной неподалёку автобазы. Отец лучше многих понимал, как тяжело сыну, но, как и все остальные ничем не мог ему помочь.

Появились спасатели; Шаварш потребовал два акваланга, один для себя, один для задыхающихся внизу людей. Их быстро привезли на моторке — но баллоны оказались пустыми.

И Шаварш нырял. В одно из погружений на глубине у него помрачилось сознание, но великолепно натренированный организм, видимо, включил автопилот: он выплыл на поверхность, но вместо человека он вытащил подушку сиденья (он до сих пор корит себя за это: ведь это была минус чья-то жизнь).

Видя, что Шаварш выдыхается, Камо стал подныривать, перехватывая людей под водой, чтобы брату было легче всплывать. Один из пассажиров мёртвой хваткой вцепился Шаваршу в ноги, не давая ему всплыть; подняться на поверхность он смог только с помощью нырнувшего Камо.

Камо помог выбраться на берег окончательно обессилевшему Шаваршу — кроме переохлаждения, он был изрезан осколками стёкол. За неполных 15 минут вода Ереванского озера отдала ему 20 человек, забрав в обмен здоровье.

Ещё через минут двадцать на берегу появился кран, и пришедший в себя Шаварш сделал ещё несколько погружений, чтобы завести в троллейбус трос и пропустить его через салон.

Шаварш оказался в больнице последним, на следующий день: сначала он уговорил отца везти его не в больницу, а домой, надеясь превозмочь себя. Но чудес не бывает. Температура под сорок, сочащаяся из многочисленных порезов кровь. Тяжелейший сепсис — в и без того не самое чистое озеро сливались и нечистоты. Двустороннее воспаление лёгких. Тяжёлый психологический шок.

Врачи не были уверены, что Шаварш выкарабкается — но через полтора месяца он начал ходить, бегать, а через два месяца приступил к тренировкам. Превозмогая себя — вода, о которой он знал всё и в которой многократно побеждал других, теперь вызывала отвращение и реакцию сродни аллергической.

Запас прочности тренированного организма был настолько велик, что в следующем, 1977 году Шаварш снова стал чемпионом Европы, чемпионом СССР и поставил новый мировой рекорд на дистанции 400 метров (это был третий мировой рекорд подряд в этой дисциплине на этих соревнованиях; можете представить себе напряжение Шаварша, который плыл в последнем заплыве). Вот только теперь при плавании в акваланге с каждым выдохом из лёгких выделялась мокрота. Ещё одна нечаянная трагедия укрепила барьер, который возник между Шаваршем и водой: у младшего брата Анатолия, тоже чемпиона мира по плаванию — по нелепой, дурацкой случайности в бассейне тонет трёхлетний сын.

Сам Шаварш вспоминал об этом времени так: «Когда потом я снова погружался в воду, то понимал, что легкие у меня уже не т. е. Раньше я словно бы играл со своими соперниками, а теперь вынужден был бороться. Я установил еще один рекорд мира. Но уже последний».

«Шаварш уже не тот», «Из спорта надо уходить вовремя», судачили о 25-летнем Шаварше ничего не знавшие коллеги по спорту. Осознав бесперспективность и даже опасность дальнейших занятий, Шаварш ушёл из спорта в 1980 году. Попробовал себя тренером — но не пошло.

Он оказался не нужен чиновникам от спорта, которому отдал всё. А люди — люди о нём не знали; в советской прессе не было принято рассказывать о катастрофах (может быть, и не зря; когда при горбачёвской гласности стали говорить и писать сразу и обо всём — страна испытала что-то вроде коллективного психологического шока).

Но Шаварш не сдавался. Сдал госэкзамены в Институте народного хозяйства, в котором учился ещё спортсменом, устроился на работу инженером на завод. Начал курить — всё равно лёгкие больше не нужны… Помогло заново обрести опору в жизни знакомство с девушкой Нелли, которая не увлекалась плаванием и знала о катастрофе 1976 года не больше любого ереванца — то есть крайне мало, да и то по слухам. Они поженились.

В августе 1982 года журналист «Комсомольской правды» Сергей Лесков работал над материалом о подводном спорте; в «Олимпийском» как раз проходили крупные соревнования. И когда он полюбопытствовал у одного из интервьюируемых, приходится ли спортсменам применять свои специфические навыки в жизни, тот припомнил, что, вроде, Шаварш Карапетян, правда, уже ушедший из спорта, спас кого-то из затонувшей машины.

Корреспонденту пришлось ехать в командировку в Ереван, проявлять все самые вредные журналистские особенности — включая упорство на грани настырности, въедливость, дотошность, назойливость. Шаварш сдался, и впервые рассказал о случившемся шесть лет назад. Журналист пообщался и с тренером Шаварша Липаритом Алмасакяном, нашёл свидетелей катастрофы.

12 октября 1982 года в «Комсомольской правде» вышла статья «Подводный бой чемпиона». С этого дня Шаварш Карапетян помимо своей воли стал народным героем всего Союза Советских Социалистических Республик. Жена Нелли тоже узнала о подвиге Шаварша лишь из этой статьи — можете представить себе её потрясение.

Впрочем, из этой публикации о подвиге Шаварша узнал весь мир. И основанный ЮНЕСКО Международный комитет Fair Play сразу же, в 1982 году отметил неспортивный подвиг великого советского спортсмена почётной в мире спорта, но труднопереводимой на русский язык наградой «Fair Play Letter of congratulations for Act of Fair Play».

16 февраля 1983 года в еженедельной «Литературной газете», популярность которой в те годы была на порядки выше, чем сейчас, вышел очерк Геннадия Бочарова «Что человек может». Публицист поставил вопрос: почему Шаварш Карапетян до сих пор не стал Героем Советского Союза? Подвиги трудно сравнивать, но, например, ставший одним из семи первых Героев (ими стали в 1934 году лётчики, вывезшие на «Большую землю» экипаж затонувшего парохода «Челюскин») Сигизмунд Леваневский из-за поломки своего самолёта вообще не вывез из ледового лагеря ни одного челюскинца, хотя и совершил ряд важных для спасательной операции и рискованных перелётов.

Развернулась всесоюзная кампания за присвоение Шаваршу звания Героя Советского Союза. Она объединила всех, все слои и социальные страты советского общества — от школьников-пионеров до матёрых пролетариев и советской творческой интеллигенции. Шаварш до сих пор бережно хранит письмо, которое ему прислала потрясённая его подвигом Фаина Раневская.

Увы, вопреки единому мнению десятков, если не сотен тысяч откликнувшихся, высшей награды Советского Союза Шаварш Карапетян не получил; официально-формальное признание его подвига ограничилось сразу — медалью «За спасение утопающих», почётной грамотой и денежной премией в размере 40 рублей, а потом, когда о нём заговорила вся страна — орденом «Знак почёта». Пояснить ситуацию с награждением героя по заслугам могли бы Предсовмина АССР Фадей Саркисян и первый секретарь ЦК К П Армении, член ЦК КПСС Карен Демирчян, но у них уже не спросишь.

В феврале 1985 года Шаварш снова оказался в реанимации: Заметив одним из первых пожар в новом ереванском спортивно-концертном комплексе, он бросился внутрь и взял в свои крепкие руки брандспойт, сметавший огонь 30-метровой струёй. Сбивший его с ног, обжёгший и лишивший сознания взрыв практически совпал по времени с прибытием на место пожарных команд, которые и спасли его из огня.

Когда кончился Советский Союз, а вместе с ним и более-менее привычная и понятная жизнь, Шаваршу Карапетяну пришлось трудно, как и миллионам бывших сограждан. Но он — мужчина, должен был снова победить. Хотя бы ради своих детей — дочерей Люсине и Заруи и сына Тиграна.

В 1993 году Шаварш с семьёй переехал в Москву, где, помыкавшись какое-то время, открыл обувную мастерскую. По последним имеющимся сведениям, дело у него пошло (разве может быть армянин плохим сапожником???), шесть мастеров тачают и ремонтируют москвичам обувь. Фирма Шаварша скромно называется «Второе дыхание», хотя лично для него это… трудно сосчитать точно, но явно уже не третье и не четвёртое.

Героя помнят — народной памяти наплевать на наличие или отсутствие золотых звёзд. В 1988 году в издательстве «Физкультура и спорт» вышла книга Вадима Лейбовского «Двадцать жизней Шаварша». Если повезёт найти — обязательно прочитайте. Имя Shavarsh носит малая планета солнечной системы № 3027. В Рыбинске проводятся ежегодные Всероссийские соревнования по подводному плаванию на кубок Шаварша Карапетяна. Он — почётный гражданин Еревана. Оптимисты считают его и национальным героем Армении — впрочем, он является им в той же мере, в какой является героем всего Советского Союза: в памяти народной, но не в официальных списках.

Закончить мне хотелось бы прямой речью Шаварша Владимировича Карапетяна. Цитаты взяты из разных интервью, которые он давал разным журналистам в разное время. Три фразы, в которых, как мне кажется, он чётко и точно обрисовал свой modus vivendi. Образ жизни мужчины и настоящего человека.

— А кем бы я был, если бы не сделал этого? Подумайте сами: рекордсмен мира по подводному плаванию, который не стал помогать тонущим людям! Да я бы мужчиной перестал быть после этого, и от меня бы потом всю жизнь смердело!

— Меня часто спрашивают, как так получается, что я постоянно кого-то спасаю. Но я не вижу в этом ничего особенного. Жизнь сталкивает с такими ситуациями каждого. Просто не все обращают внимание, что их помощь кому-то нужна.

— Прежде всего, нужно любить. Детей, мать, отца, близких, родные края, — это чувство заставляет сконцентрироваться в самую ответственную минуту, побороть страх. Человек, способный любить, может всё.