Место для рекламы

МАРГАРИТА АЛИГЕР. 1945 ГОД.
Разжигая печь и руки грея,
Наскоро устраиваясь жить,
Мать моя сказала: «Мы — евреи.
Как ты смела это позабыть?»
Да, я смела, — понимаешь? — смела.
Было так безоблачно вокруг.
Я об этом вспомнить не успела, —
С детства было как-то недосуг.
Родины себе не выбирают.
Начиная видеть и дышать,
Родину на свете получают
Непреложно, как отца и мать.
Было трудно, может быть труднее,
Только мне на всё достанет сил.
Разве может быть земля роднее
Той земли, что верил и любил,
Той земли, которая взрастила,
Стать большой и гордой помогла?
Это правда, мама, я забыла,
Я совсем представить не могла,
Что глядеть на небо голубое
Можно только исподволь, тайком,
Потому что это нас с тобою
Гонят на ТреблИнку босиком,
Душат газом, в душегубках губят,
Смешивают с грязью и песком.
«Мы — народ, во прахе распростертый,
Мы — народ, повергнутый врагом…»
Почему? За что? Какого черта?
Мой народ, я знаю о другом.
Знаю я поэтов и ученых
Разных стран, наречий и веков,
По-ребячьи жизнью увлеченных,
Благодарных, грустных шутников.
Лорелея, девушка на Рейне,
Старых струй зелёный полутон.
В чем мы провинились, Генрих Гейне?
Чем не угодили, Мендельсон?
Я спрошу у Маркса и Эйнштейна,
Что великой мудрости полны, —
Может, им открылась эта тайна
Нашей перед вечностью вины?
Милые полотна Левитана —
Доброе свечение берез,
Чарли Чаплин с бледного экрана, —
Вы ответьте мне на мой вопрос:
Разве всё, чем были мы богаты,
Мы не рОздали без лишних слов?
Чем же мы пред миром виноваты,
Эренбург, Багрицкий и Светлов?
Жили щедро, не тая талантов,
Не жалея лучших сил души.
Я спрошу врачей и музыкантов,
Тружеников малых и больших.
Я спрошу потомков Маккавеев,
Кровных сыновей своих отцов,
Тысячи воюющих евреев —
Русских командиров и бойцов.
Отвечайте мне во имя чести
Племени, гонимого в веках,
Мальчики, пропавшие без вести,
Мальчики, погибшие в боях.
Вековечный запах униженья,
Причитанья матерей и жен.
В смертных лагерях уничтоженья
Мой народ расстрелян и сожжен.
Танками раздавленные дети,
Этикетка «Jud» и кличка «жид».
Нас уже почти что нет на свете,
Но мы знаем: время воскресит.
Мы — евреи. Сколько в этом слове
Горечи и беспокойных лет!
Я не знаю, есть ли голос крови,
Только знаю: есть у крови цвет.
Этим цветом землю обагрила
Сволочь, заклейменная в веках,
И людская кровь заговорила
В смертный час на многих языках.
Вот теперь я слышу голос крови,
Смертный стон народа моего.
Всё слышней, всё ближе, всё суровей
Истовый подземный зов его.
Голос крови. Тесно слита вместе
Наша несмываемая кровь,
И одна у нас дорога мести,
И едины ярость и любовь…

Опубликовала    03 сен 2023
0 комментариев

Похожие цитаты

Один мой друг женился в тридцать лет
на девушке восемнадцатилетней.
Пошли осуды, пересуды, сплетни:
и что он в ней нашел, и ничего в ней нет.
На взгляд чужой, придирчивый и строгий,
она и впрямь была нехороша,
какой-то длиннорукий, длинноногий
утенок гадкий, робкая душа.
Что он, мой друг, в ней для себя открыл,
за что ее среди других заметил,
никто не знал.
Но он ее любил.
Нет таинства таинственней на свете.
Зачем? За что? Поди определи.

Опубликовала  пиктограмма женщиныХулигнк  27 фев 2011

Опять они поссорились в трамвае,
Не сдерживаясь, не стыдясь чужих…
Но, зависти невольной не скрывая,
Взволнованно глядела я на них.

Они не знают, как они счастливы.
И слава богу! Ни к чему им знать.
Подумать только! — рядом, оба живы,
И можно все исправить и понять…

Опубликовала  пиктограмма женщиныНиколовна  04 мая 2011

Летний день заметно убывает.
Августовский ветер губы сушит.
Мелких чувств на свете не бывает.
Мелкими бывают только души.

Опубликовала  пиктограмма женщиныСпарта  14 сен 2011