— Что с вами случилось?!
— У меня умер любимый человек.
— Он, что долго тяжело болел?
— Нет, — долго и тяжело болел я. А умер он…

Бывает?
Ко мне домой пришел сантехник проверить счетчики воды. Снимает свои обувь, куртку. Ставит сумку на пол… Все сделал. Собирается уходить: одел ботинки, куртку. Хотел взять сумку. А Юка (одна из моих кошек — «бракованный» Курильский бобтейл, т.к. родилась с целым длинным хвостом. И также не умеет мяукать, а разговаривает) стала на него кидаться. Он руку к сумке протягивает, а она на него лапой и говорит, то, что на полу стоит — мое. Он сел на задницу. Глаза в ужасе. Пятится. Готов и сумку свою оставить. Только бы выпустили. НУ. Что делать — выпустили. С сумкой.
А вы говорите «бывает»!

Вы себе не представляете, как это увлекательно — есть спагетти чайной ложкой.

Философия мировой политики.

«Врачи и пациенты.»

Меня всегда до зависти поражали выдержанное спокойствие и клятвенная последовательность действий врачей в психиатрических лечебницах, которые к неадекватам относятся с заботой и стараются, как возможно дольше не применять к умозаблудшим весь арсенал, имеющихся у них инструментов, для выпрямления и/или возвращения сознания в штатные границы.

Теперь Россия показывает всем то, что и в западном дурдоме нужно поступать также — максимум терапии: по возрастающей шаг за шагом от лёгонькой до валящей с ног.

Но смирительные рубашки и санитары должны быть наготове ВСЕГДА. И свободные места уже ждут своих пациентов.

Много передвигаясь в городском общественном транспорте, заметил следующее: не знаю на что и/или на кого смотреть в многие минуты ожидания своей остановки.
Если смотришь на женщину, она и окружающие могут подумать про потенциальное домогательство;
если смотришь на мужика — гомосячина;
на ребенка — педофилия;
в окно или на стены — импотент;
блуждающий взгляд — городской сумасшедший.
И я нашел выход — смотреть нужно «в себя» и уходить в нирвану.
Окружающие подумают, что перед ними философ. Ну, в крайнем случае, идиот.