Те, кто не был на грани, никогда не поймут…
Она привыкла, что он есть…
Просто есть и все. Утром он звонил ей с работы и спрашивал: «Ты успела позавтракать?»
«Господи, какая ерунда тебя беспокоит!» — раздраженно говорила она.
Ей было вечно некогда, она делала карьеру, она решала важные задачи, а он просто был в ее жизни.
И вроде к тоже были задачи и карьера, но вот он спрашивал ее о завтраке, а она — нет. Не привыкла…
Хотя он на работу уходил на рассвете. Она не вставала так рано. Она же тяжело трудилась и уставала. Еще не хватало ему завтрак готовить.
Не домострой же, честное слово. Брак ведь это партнерство.
А еще в ее машине в бардачке всегда находились «Сникерсы».
Это он заботливо подкладывал их ей. Потому что пробки, а до дома не близко, а она голодная.
И каждый раз откусывая этот «Сникерс», она думала: «Вот негодяй, это же он любит „Сникерсы“, а не я! А я от них толстею!»
Но, как ни странно, батончик всегда был кстати. Потому что есть действительно хотелось. И пробки. И он вкусный.
Такая тихая семейная жизнь. Без страстей и высокого накала. Просто он есть. Она есть. И хорошо.
Когда его положили в больницу, ей казалось — это всего неделя. Подумаешь, немного сердце прихватило — с кем не бывает.
Она все так же много работала, новый проект, а тут еще он некстати свалился.
Он говорил ей, что приезжать к нему не надо — кормят его отлично, и лекарства есть и он как в санатории.
Однажды она приехала на работу и вдруг почувствовала, что ей чего-то не хватает.
Он первый раз не позвонил, и не спросил, позавтракала ли она. И первый раз в жизни ей вдруг стало неуютно и страшно.
Потом ей позвонили из реанимации. Ему стало хуже.
Она неслась к нему через всю Москву, умоляя только об одном: чтобы он поправился, чтобы все было как прежде. В Москве снова была пробка девять баллов, она полезла в бардачок, но не нашла там привычного «Сникерса».
Она уже сутки сидела на кушетке в больнице. Она устала от слез, устала молиться, она думала только об одном: «Почему? Почему так случилось? Ведь было же все хорошо?» На кушетку рядом с ней подсел седой усталый Ангел.
— Плохо дело — он умирает.
Женщина в ужасе посмотрела на него. От волнения ей перехватило горло.
— Тебе его вернуть?
— Да! Скажите, что мне сделать?! Я пойду на все, только бы мы были вместе!
— Купи ему «Сникерс», — тихо сказал Ангел. — Он их так любит.
Она бежала сквозь ночь и метель, к единственному ночному магазину. Колючий ветер почти сбивал ее с ног, мороз обжигал щеки, а она бежала и бежала, не видя ничего вокруг.
— Вам повезло. Остался последний. Давно завоза не было, — толстенькая продавщица положила батончик на кассу.
…Утром женщина очнулась на кушетке. К ней подошла медсестра.
— Простите, что разбудила, вашего мужа перевели в общую палату. Вы можете с ним увидеться.
Женщина с трудом открыла глаза. Она не понимала, где она, что с ней, что было прошлой ночью: сон, или явь, реальность, или видение.
Она раскрыла горячую ладонь — в ней лежал смятый, подтаявший «Сникерс»
— Мой любимый, — на осунувшемся бледном лице мужа заиграла улыбка.
— Какая же ты у меня заботливая…