если б могла, я бы делала всё назло,
от взглядов и жестов до слов леденяще-колких.
а мне не хватает ни сил, ни ума, ни слов,
чтоб описать, насколько ты бесишь, сколько
душевных терзаний приносишь за разом раз
и вновь восхищаешь — стокгольмский синдром какой-то.
если б могла, исцелилась бы эхом фраз
«всё хорошо, всё изменится, успокойся»,
«я буду бороться с этой второй собой,
влипающей в переделки и передряги» —
чушь. сколько раз будешь брать меня «на слабо»,
чтоб быть со мной рядом, не будучи вовсе рядом,
сколько ещё буду путать я берега,
чтобы потом ощущать себя обречённой,