Я, вспоминая одну историю, спрашиваю себя: любит ли Коля крыжовник?
История как история, случится может с каждым.
Я есть я, то есть прохиндей каким и был. А Коля? Коля мой товарищ. Он пухлый, оплыл жирком так, что из кожи вон стало лезть сало, а пласты его образовали ниспадающие складки, но как и все толстяки — он добродушный.
Приехали мы с Колей ко мне в деревню. Родственники рады были ужас как. Колю жирнючего чуть ли не облизывать стали, видать любовь к свиньям у них в крови. Отобедали мы с Колей, и отдохнули. А к вечеру соседка баба Маша позвала нас с Колей полакомиться крыжовником.
Пришли мы с Колей к ней на двор. Красота. В самом дальнем конце огорода красивый ряд спелого крыжовника. Правда, вид такой красивый несколько портил сортир хлюпенький, что слева, и цвет у сортира был такой - ну просто сгусток помоев.
Ну да ладно. Набрал я в черпак воды и пошли мы с Колей лакомиться ягодами.
Стоим мы с Колей дергаем ягоды и наслаждаемся. Я воткнул в ухо наушник, что-то мурлычу себе под нос. Повернулся влево, хотел с Колей впечатлениями обменяться, однако смотрю: Коли нет. Ну, подумал, понесло парня в сортир от ягод нежных, как это всегда бывает от хорошей еды людей всегда на первый случай поносит пока не освоится желудок. Но прошло довольно прилично времени: Коли опять нет.
И тут мысль вдруг нехорошая в голове поскреблась:
смотрю, а лючок-то фанерный, примыкающий к сортиру для ассенизации, что по размерам метр на метр, вроде как перевернут и чуть сдвинут в сторону.
Вынул я наушник, подошел к лючку, и осторожно пальцами приподнял фанерку. О Боже!, мой толстячок Коля по пояс в говне.
Протягивает мне руку о помощи, а рука у него вся в говне, правда выглядит аристократично, в мягкой коричневой перчатке, правда из дерьма.
Думаю я, надо Колю спасать. Нашел дрын увесистый, чтобы Колю вытащить, ну, а после этим же дрыном надавать ему за невнимательность, не руку же свою чистую Колиной руке говнистой во имя спасения подавать.
Представил я, как Коля рвал крыжовник, постепенно приблизился к сортиру, и не замечая, лючок для ассенизации, наступил на него и бултыхнулся толстеньким бочоночком вниз, а лючок, не будь дураком, его тут же накрыл сверху.
Протянул я Коле конец черенка, и Коля тут как тут, ухватился за него как за спасительную соломинку. Стал я его тянуть обратно. Но как это всегда бывает, в тот момент, когда счастье спасения было так близко и так возможно, Колины руки соскользнули, и Коля опять, получается уже второй раз за день, полетел в весьма неприятную жижу. Да так некрасиво приземлился, что оказался не на ногах, а на толстючей попе, то есть сидя и по шею.
Теперь положение было такое: мрачного цвета бездвижная гладь, а над нею беззаботно возвышается Колина голова. Да, подумал я, видимо просится продолжение к фильму «Белое солнце пустыни». Но Сухов — то армейской лопаткой орудовал, чтобы вызволить из песка Саида. А мне чем парашу выхлебывать, черпаком что — ли?
Посмотрел я на Колю, тот стал понемногу оживать, лысина его стала краснеть, значит приток крови к голове пошел. Это хорошо, значит, соображать начинает парень в каком дерьме оказался. Теперь Коля напоминал уже не Саида, а смачную вишенку на шоколадном торту.
Говорю я ему: Вставай. А он мне: Да не могу я встать, уже пробовал, задницу ко дну присосало.
Представил я, как два Колиных толстых ядра, что болтаются у него позади, намертво впечатало во дно ямы.
Ладно, сказал я Коле, сиди, сейчас, что-нибудь соображу. Пошел советоваться к бабе Маше. Поохала баба Маша, попричитала и говорит: надо Петьку ассенизатора с его машиной звать. Сказала и побежала к Петькиному дому на конец квартала.
Через час на машине приехал Петька ассенизатор, хоть и пьяный вдрызг, но довольный, что «шабашка» так нежданно и кстати случилась.
Заехал он на своей машиной почти до сортира, и, естественно, всю растительность у бабы Маши, как слон, перетоптал. Вытащил кишку, стал ее пихать, да спьяну чуть эту кишку на голову Коле не натянул.
Машина работала долго, с каким-то неприятным утробным бульканьем и толчками, даже подумалось, не случится ли так, что эта машина вместе с дерьмом засосет и моего Колю.
Но нет. Коля живехонек, как яма очистилась, встал и попробовал даже вылезти, правда без моей помощи ему это сделать не удалось. После, когда Колю вытащили, и он проплюхал по всему двору бабы Маши, то стало ясно: лучше бы Колю эта ассенизаторская машина засосала, а по дороге выплюнула. Я часа два мыл после Коли весь дворик бабы Маши.
Вот так и бывает: оступишься и окажешься в дерьме, начнет кто-либо тебя вызволять, да от неумелой помощи еще в большем дерьме окажешься. Путь один — выгрести всю срань из своей жизни и встать на ноги.