Вообще-то в такую жару нужно стоять по колено в тихом океане, держать в каждой руке по крабу — нет, лучше по лангусту. Не знаю, кто это, но говорят, что вкусное.
А вместо этого стою над кастрюлей завтрашнего холодного свекольника. Но сейчас он источает дополнительный жар. Лангусты скукоживаются и исчезают на горизонте.
Велосипед скучает. Жарко. Ему хочется нестись — волосы назад, собрать букет, но приходится, стоять на приколе как несчастная Аврора, и даже неоткуда выстрелить.
Хочется лежать в неглиже, отдуваясь как жаба на солнцепеке и думать: ну, практически Европа. Фонтаны можно заменить шлангом для полива, холодное сухое — рюмочкой. Вот Сены нет, и это обидно. А развалы букинистов вполне заменят дачные шкафы с Лесковым и Агатой Кристи девяностых годов.
Огурчики засолены, картошка сварена — кто ест горячую картошку в такую жару?
Наш человек ест, муж, чья родня из Смоленской области, святой человек. Если он еще и горячий суп съест, отправлю его в Лужники петь — я русский!
А сама распахну окошко, подумаю над своей национальностью, съем кусок хлеба с салом и забудусь сном. Думаю, национальности у меня нету, есть только аппетит, который вполне заменяет идентичность.
В другой жизни я, конечно, попробую укусить лангустов. Но лучше, наверное, пампушки со сметаною, рыба фиш и, конечно, хаш!
Да здравствует дружба народов.
А вы уверены в своей национальности?
Что кушаете?