Все знают, где находятся в Одессе Пересып и Пересыпский мост. Так вот, рядом с ними и параллельно ему идёт улица имени погибшего героического милиционера Одария. Знаменита она зданием «Одессагаза», внутри которого ещё с советских времён держат оборону мужественные газовики. В эту контору и при союзе попасть было не просто, а сейчас и подавно.
А когда-то эта улица была известна синагогой Нахлас Элиэзер, жизнь в которую вдохнул архитектор Бернардацци. Синагога эта была в Одессе главной и единственной, работающей при советской власти.
При синагоге была действующая мацарня, там выпекали мацу, паковали особым способом в шикарную бумагу и там же ее и торговали. Хочу заметить — это была лучшая маца в мире!
В 92 году здание обрушилось с последующим добиванием его человеческим безразличием. Сейчас от этого прекрасного здания осталась пара стен, камэн, пил, гряз и кучка воспоминаний.
За воспоминаний я и расскажу вам.
Середина восьмидесятых.
Канун Песаха. Бабушка жены отправляет меня в синагогу за мацой. Нужно было видеть, с какой помпой меня провожала в эту поездку вся семья, прямо, как морака в рейс, и с каким триумфом я возвращался. Мацу в мацарне упаковывали в особую бумагу цвета семечковой халвы и перевязывали джутовой верёвочкой. И когда вы несли в руках эти прямоугольные пакеты счастья, ни у кого в Одессе не возникало сомнения в вашей национальной принадлежности, что даже вызывало у меня некоторую гордость. Как правило, народ многозначительно и с выражением сопричастности к чему-то, вроде бы, как тайному и в тоже время общему на лице, улыбаясь, спрашивал за цену: «Не подорожало?» или: «Там ещё есть?» Но иногда, крайне редко, можно было и узнать много нового о себе и даже о принадлежности своей рожи к одной из известных национальностей от доброжелательных личностей, занимающихся просветительной деятельностью в несвободное от употребления алкогольных напитков время.
По заведенной мною традиции, перед покупкой мацы я садился на скамейку недалеко от входа в синагогу для того, чтобы пообщаться и послушать людей.
Как вы понимаете, все работники синагоги были своими. Но, швинцером на входных дверях стоял простой русский хлопчик с Пересыпа — Вася.
И вот вокруг этого Васи и разгорелась битва двух лучших дочерей Сиона.
«Ви видите, кого наш ребе поставил работать подпёркой на двер?» — сказала Марта Моисеевна.
«А какая вам разниц имеет, кто тут будет подперкой в синагоге двер подпирать?» — ответила Разоля Марковна.
«Ага! Сегодня русский Вася будет подпёгкой, а завтра это уже будет не синягога, а православный монастыр», — развивала свою мысль Марта Моисеевна.
«Так по-вашему, если подпёркой будет грек, так это уже будет не синягога, а грекокатолический церков. Какая вам разниц, кто тушит пожар, грек или еврей? Главное, чтоб он бил хороший пожарник», — парировала Разоля Марковна.
Наступила пауза, стороны искали аргументы потяжелее.
— «А Ви помните, как Ейзенштейн снял картину за тот броненосец, — так сразу после этого и революция случилась, всё относительно и всё взаимосвязано. О!» — улыбаясь, зашла с козырей Марта Моисеевна.
— «Эйзенштейн так снимал ту картину, как я президент Гондураса. Он был химик и что-то нарисовал за теорию относительности!» — еле сдерживая смех, с блеском парировала Разоля Марковна.
«Не морочИте мине мОзги!» — не выдержав интеллектуального напора оппонентки, вскрикнула Марта Моисеевна.
Повисла напряжённая тишина.
Посмотрев долгим оценивающим взглядом, как Вася открывает двери синагоги перед пожилой еврейской парой, Марта Моисеевна голосом, переполненным снизошедшей на нее благодати господней, произнесла: «А таки в этот Вася есть что-то наше. Вам так не кажется?»
«А если его ещё и женить на хорошей девочке из приличной семьи, так с него может таки да что-то вийти! Ви тоже так думаете?» — голубкой проворковала Разоля Марковна.
Прошел ещё час, и Васина судьба была решена и расписана в деталях до точки с запятой.
Синагога не стала монастырем, Эйзенштейн продолжил что-то рисовать за свою теорию относительности, лучшими пожарниками города как были, так и остались евреи и греки, и уже в шаббат Вася с Софочкой шли на свидание в кинотеатр «Серп и молот», что на Степовой, на дневной сеанс за десять копеек, смотреть кинокартину «Броненосец Потемкин».
Ведь во всем мире не найдется ни одной такой проблемы, которую не смогли бы решить две гениальные в своем обыкновении еврейские женщины.