Кот по имени Обормот.

— Да что же это такое! Сколько можно! Неужели вы русский язык совсем не понимаете? — голос Зинаиды Ивановны гремел на весь подъезд.
— Простите, пожалуйста, мы будем ходить тихо! Мы больше так не будем. — Дима потянул за руку сестру, чтобы встала за его спиной.
Дородная соседка нависла над детьми и грозно сдвинув брови провозгласила:
— Идем к матери, с ней разбираться будем!
Алена готовила на кухне и криков в подъезде не слышала, а на раздавшийся звонок удивленно обернулась, вытерла руки и пошла открывать. Дети что-то забыли? Ведь только что ушли в школу.
Открыв дверь, она увидела соседку по подъезду и Диму с Яной. Янка явно собиралась плакать, у Димы был виновато-взъерошенный вид.
— Что случилось?
— Елена, как долго это будет продолжаться? Это невыносимо! Каждый день, как табун коней на водопой! Неужели нельзя ходить тихо? Я уже неоднократно просила тебя побеседовать с детьми!
— Здравствуйте, Зинаида Ивановна! Мне очень жаль, что они вас побеспокоили, я еще раз проведу с ними беседу. Вы позволите их отпустить сейчас? А то они в школу опоздают.
— Пусть идут, — милостиво разрешила соседка.
Дети мгновенно развернулись и припустили вниз по лестнице. Пробежав несколько ступенек, Дима остановил сестру, и они пошли дальше чуть ли не церемониальным шагом.
— Ну! Что я говорила! Елена, что-то делай, объясняй! В конце концов ты мать, на тебе лежит обязанность по воспитанию!
Алена смотрела на соседку и удивлялась, откуда в человеке столько желчи. Вредно ж для здоровья так нервничать. В этот момент в глубине квартиры послышался детский плач. Проснулась Верочка.
— Вы меня извините, Зинаида Ивановна, младшая проснулась. Я, разумеется, поговорю с детьми вечером и все им как следует объясню. Всего доброго!
— Хорошо! До свидания!
Алена закрыла дверь и пошла в детскую. Умывая дочку и готовя ей кашу, она думала, что в людях стало так много агрессии, что, видимо, девать ее уже некуда, вот и срываются на всех подряд. Откуда только это берется?! Вот Зинаида Ивановна. Всю жизнь проработала в школе, была прекрасным преподавателем математики. Алена училась у нее и помнила ее уроки. Это был единственный предмет, на котором в классе стояла тишина и даже мухи не летали. Зинаида Ивановна не только могла растолковать самую сложную тему даже двоечнику, но и обладала удивительным талантом увлечь, заинтересовать учеников. Математику любили практически все. Школа постоянно занимала первые места на городских олимпиадах. Но, после выхода на пенсию, спустя какое-то время, Алена заметила, что ее учительница стала раздражительной, лишний раз старалась не общаться с соседями. Мимо лавочки под подъездом, с неизменными бабульками, всегда проходила с гордо поднятой головой, лишь вежливо здороваясь. Единственная дочь Зинаиды Ивановны жила далеко, на другом конце страны, а переезжать к ней мать отказалась категорически. Алена как-то попыталась поговорить с соседкой, но та вежливо и холодно прервала разговор и дала понять, что это неуместно.
Сегодняшняя жалоба на топот детей была не первой. То мячиком об стену громко стучали во дворе, то кричали на площадке. Видимо, Зинаиду Ивановну раздражали громкие звуки.
Поставив себе мысленно галочку, чтобы не забыть про разговор с детьми, Алена занялась домашними делами и не заметила, как пролетело полдня. В дверь позвонили, она открыла дверь и ахнула. На пороге стоял ее двенадцатилетний сын в разорванной и грязной куртке.
— Господи, Дима, что случилось?! Где Яна?
— Я здесь мам. А случилось — вот… — Яна вышла из-за спины брата и достала из-под куртки малюсенького котенка. Совсем крошечный, только-только открывший глаза, мокрый и грязный комок шерсти казался не живым — так тихо он лежал на ладошках дочки.
— Где вы его взяли и почему ты весь грязный? И куртка! Дима!
— Мам, мы его у мальчишек отобрали, они хотели его скинуть с моста. Пришлось немного подраться.
— Ничего себе немного! Так, стоп, вы целы? Ничего не болит?
— Нет, все в порядке, только куртку порвал.
— Хорошо. Но что нам с этой радостью делать? Ты же знаешь, что у Верочки астма, нам нельзя кота в дом.
— Даже маленького?
— Даже маленького.
— Что же делать?
— Не знаю пока. Нужно попробовать поискать рядом с тем местом кошку. Может она ищет своего ребенка. Переоденься и попробуйте ее найти. Не получится — будем думать дальше.
Дима переоделся, и они с Яной побежали на улицу. Больше часа они искали кошку, но их поиски ничего не дали. То ли хулиганы притащили котенка из другого двора, то ли кошка испугалась и удрала далеко, но они ее не нашли. Грустные, они вошли в подъезд и у видели, что навстречу спускается Зинаида Ивановна.
— Опять вы!
— Здравствуйте! — хором протянули дети.
— Виделись! Что это такое? — Она заметила в руках у Димы старый шарф, который им дала мама, чтобы завернуть найденыша.
— Котенок. Он маму потерял. — Яна подняла глаза на Зинаиду Степановну, и неожиданно сама для себя заревела в голос. — К нам его нельзя, Вера заболеет, а он теперь может и…
— Так, ну-ка! Успокоилась и по порядку. Дай-ка посмотреть.
Зинаида Ивановна забрала из рук Димы шарф и брезгливо стала разглядывать найденыша.
— Какой заморыш! Кому ж такое счастье нужно? И маленький совсем, его выкармливать придется.
— Мы не сможем его взять, а что делать, пока не знаю. — Дима насупился. — Мама сказала, чтобы пришли обратно домой с ним, если кошку не найдем.
— А почему Вера заболеет?
— У нее астма, нам нельзя животных в доме держать.
— Вон оно что… Так! — Зинаида Ивановна решительно развернулась на лестнице. — Пойдем со мной!
Дима испугался. Опять будет скандал? Они с Яной пошли за соседкой, но она не стала подниматься к ним на этаж, а остановилась возле своей квартиры. Открыв дверь, она вошла и повернувшись к детям сказала:
— Заходите!
Положив сверток с котенком на тумбочку в прихожей, она достала из сумки кошелек.
— Слушайте меня внимательно. В соседнем доме есть ветаптека. Пойдете туда и купите банку смеси для новорожденных котят и специальную бутылочку. Еще понадобится лоток и пеленки. Все запомнили?
Дима с Яной синхронно кивнули.
— Идите!
Через полчаса отмытый и накормленный котенок уже не дрожал, а тихо посапывал в коробке на кухне Зинаиды Ивановны. Та позвонила Алене и предупредила, что дети у нее. Сейчас она поила ребят чаем и расспрашивала про школу.
— А с математикой как?
— Да не очень, — честно признался Дима, — не все понимаю.
— Вторник и четверг, полвторого. Будешь приходить ко мне заниматься. Все понял?
— Да, спасибо! — Дима был несколько ошарашен. Они привыкли, что соседка на них только покрикивает и ругается. А сейчас начал понимать, что никакая она не скандалистка, нормальная вроде тетка. Котенка взяла.
— Ну ладно! Уже поздно, вам пора домой. Обормот останется у меня.
Имя коту придумалось само-собой.
Прошло больше года. Обормот вырос и превратился в роскошного огромного кота. Чистого черного цвета, с огромными зелеными глазами и пушистым хвостом.
— Не иначе бабушка его с тигром согрешила, откуда такие размеры?! — смеялась Зинаида Ивановна.
Она искренне любила своего питомца и тот отвечал ей взаимностью, чувствуя себя абсолютным хозяином и защитником в доме.
Дима ходил заниматься к Зинаиде Ивановне и теперь математика у него, как и у мамы в свое время, стала любимым предметом. В прошлом учебном году, благодаря упорным занятиям, он стал победителем городской олимпиады. За такой короткий срок это был просто великолепный результат.
Хотя теперь он часто забегал и между занятиями. Зинаида Ивановна болела, врачи обнаружили у нее диабет и Дима постоянно помогал, бегая то в аптеку, то в магазин.
В тот день он принес лекарства, которые просила купить Зинаида Ивановна, рассказал, что было в школе, немножко поиграл с Обормотом и ушел домой. Задали много, придется сильно постараться, чтобы успеть все сделать до завтра. Он еще сидел с уроками, когда в комнату заглянула мама:
— Дим, полдвенадцатого, ты почему еще не спишь?
— Задали много. Но я уже почти все сделал, сейчас лягу.
В этот момент в кармане у Алены запел телефон.
— Ах, ты ж! — Алена лихорадочно жала на экран, пытаясь приглушить звук, чтобы не перебудить детей. — Алло! Алло?! Дим, — Алена посмотрела на сына, — я ничего не понимаю!
В трубке слышался истошный кошачий вой. По-другому этот звук назвать было невозможно. Где-то в голос дурниной орал кот.
— Что это такое? — Алена озадаченно смотрела на сына.
— Мам! Я, кажется, знаю. Бежим!
— Да куда? Дима!
— Мама, это Обормот! Зинаиде Ивановне плохо!
Алена метнулась в прихожую и схватила с крючка ключи от квартиры соседки. Пару месяцев назад Зинаида Ивановна отдала их Алене, со словами:
— Мало ли, я же одна, даже в квартиру никто не попадет. Пусть будут у тебя, если ты не против.
Они открыли дверь в квартиру соседки и к ним метнулась большая черная тень. Шерсть у кота стояла дыбом, хвост хлестал по бокам.
— Что, Обормотик, где она? — Алена побежала в комнату.
Зинаида Ивановна лежала на диване. Рядом на полу валялся телефон.
— Дима, быстро, глюкометр! Вон он на полке! — Алена пощупала пульс и убедилась, что соседка дышит. Быстро померяв уровень сахара в крови, она схватила телефон и вызвала скорую. Через час Зинаида Ивановна, еще слабая после приступа, рассказала:
— Я уснула перед телевизором. Среди ночи кот меня разбудил. Я попыталась прогнать его — не уходит, то ластится, то царапает. Тут поняла, что мне как-то нехорошо. Только и помню, что набрала твой номер, Аленка, и все, чернота.
— У вас сахар сильно упал. Обормот каким-то образом это почувствовал. Когда вы сознание потеряли, он такую сирену включил, что мы сразу поняли, что-то случилось.
— Ты ж мой хороший! Ведь жизнь мне спас! — Зинаида Ивановна погладила кота, лежащего рядом. Тот лениво приоткрыл зеленый глаз, фыркнул и повернулся всеми четырьмя лапами кверху, давая понять, что выражения благодарности принимаются сейчас в виде «почешите пузико», а позже можно и в виде сметанки.