Аки преподобнии отцы пустынницы,
В дебрех травяных сиде убо
Тварь Божия Кузнечиком нареченная.
И цвет и вид и подобие име огуречное.
Постником бе и травою питася.
И мяс козявочных никогдаже вкушаше.
И звери дивии мухами нареченнии
Прихождаше к нему и трапезу
Делиша с ним братолюбия ради.
.
Внезапу, яко тать в нощи
Приидоша убо окаянная Лягушка —
Грешница великая,
Чревоугодница жестоковыйная.
И яко геенна ненасытная
Разверзе убо уста свои смердящии
И пожре Кузнечика за грехи его тайныя.
Аще бы Кузнечик, жалости вельми достойный,
Не име стыда ложного на исповеди
И не утаи греси своя по неразумию —
Не смогла убо Лягуха противная
Поглотити его нераскаяннаго.
.
Напрасно бо кузнечик
О смертном часе не памятова,
Аще и правильно не гадал
С чародейцами о времени пришествия его,
Но не помышлял убо
О кончине лютой без покаяния,
Тако и умре неприготовленный.