Рисую дерево моей семьи,
С глубокими и крепкими корнями,
Свисающими низко до земли
Раскидистыми старыми ветвями.
Представив, как скрипит ствол вековой,
Прильнуть к нему щекой вдруг захотелось,
Стоящему на страже роковой,
Меж двух миров — живых и отшумелых.
Портретов незатейливая вязь
Всех предков и потомком, до которых
Могу я дотянуться по ветвям
Родного древа — для меня иконы.
И средь листвы из множества колен,
С побегами на родословном древе,
Заметна и моя ветвь-красотень
На фоне молодых зелёных стеблей.
Есть прутики, протянутые вверх,
Торчащие, как сломанные руки,
С мольбой о помощи тех, кто померк,
Под шквалистые воющие звуки.
Из глубины столетий и эпох
Глядят родные набожные предки,
Молю, чтоб корень древа не засох,
Цвели ростки и зеленели ветки.