Будто папа вернулся

— Алексей Михайлович, что вы здесь делаете один в такой поздний час?
На скамейке возле нашего дома сидел старик из квартиры, которая располагалась прямо под нашим жилищем. На мой вопрос он развел руками, давая понять, что и сам не знает, отчего вместо того, чтобы почивать в собственной постели, он вдыхает холодный октябрьский воздух в свете уличных фонарей.
— Пойдемте, я вас домой отведу, — предложила я.
— Не беспокойтесь, Наташенька! Домой мне пока страшно не хочется, может быть чуть позже.
Я понимала его настроение. Из пересудов соседских старушек, я знала, что домочадцы Алексея Михайловича обходятся с ним не самым лучшим образом. Их семья переехала в наш дом чуть более года назад. На тот момент семейство состояло из двух человек, самого Алексея Михайловича и его дочери Аллы, одинокой женщины, лет сорока с хвостиком. Вскоре у Аллы появился мужчина, и он отчего-то крайне невзлюбил своего тестя. Оно и понятно, молодым хотелось уединения и покоя, а тут старик, с его таблетками и шаркающими ногами.
— Может быть, тогда подниметесь к нам, на чашку чая? — предложила я.
— Это совершенно неудобно, особенно в столь позднее время.
— Напротив. Мой муж сегодня допоздна на переговорах, если можно так назвать ужин в ресторане в компании какого-то строительного магната. Так что вы скрасите мой одинокий вечер. У вас наверняка есть, какие-нибудь интересные истории из вашей юности, — мечтательно протянула я, — я бы с удовольствием послушала. Мы с папой раньше часто устраивали вечера воспоминаний, я очень любила так коротать время.
— Ну, хорошо, — согласился вдруг старик, — можно зайти на чашечку чая. Тем более, пока вы тут со мной болтаете, у вас уже нос покраснел от холода.
Дома, расположившись за кухонным столом, мы пили с ним чай, как в детстве намазывая на пряники сливочное масло.
— Моя жена очень любила такой десерт. Так и называла это лакомство — вечерний десерт.
— Расскажете, как вы с ней познакомились?
— Вам, правда, интересно?
— Ужасно! Я обожаю истории знакомств.
Алексей Михайлович улыбнулся.
— Наша история действительно очень необычная. Я отбил свою Олю у своего же друга прямо на их свадьбе.
— Правда? — не сдержалась я.
— Правда, — рассмеялся мой собеседник. — Оправданием мне служило лишь то, что в Олю я был влюблен гораздо раньше своего друга, еще в школьные годы. Но судьба тогда развела нас, заставив встретиться в, казалось бы, самый неподходящий момент. Когда мы в компании жениха приехали выкупать невесту, и я узнал в ней мою школьную любовь, то тут же решил, что ни за что на свете больше не расстанусь с ней. Я встал посреди гостей, держа в руке бокал шампанского, и во всеуслышание заявил, что люблю Олю и прошу ее выбрать меня. Еще тогда я пообещал, что сделаю ее самой счастливой на свете.
— И что же было дальше? — зачарованно, спросила я.
— Дальше я был избит гостями со стороны жениха, а Оля, плача над моим окровавленным телом призналась, что тоже до сих пор любит меня. Тут уж и сам жених был вынужден признать, что при таком раскладе, свадьбу нужно отменять. После его слов, кстати, на его шее тут же повисла свидетельница, с которой они позже и создали вполне прекрасную пару. Так что вроде бы все сложилось вполне неплохо.
— А вы выполнили свое обещание, сделали свою Олю счастливой?
— Думаю, да, — заулыбался собеседник, — по крайней мере, она не раз говорила мне об этом. Конечно, в нашей жизни были разные моменты, но главное мы любили друг друга до самой ее смерти.
Я видела, что старик начинает потихоньку зевать, согревшись за кружкой чая.
— Алексей Михайлович, останьтесь у нас сегодня на ночь. Мне немного жутко засыпать в пустой квартире.
— Это неудобно, — он вновь начал отказываться.
— Почему же неудобно? Люди должны приходить друг к другу в гости. Вы отдохнете, а за завтраком расскажете мне еще одну историю.
И он согласился. Расположился на отцовском диване и очень скоро заснул. Я улыбалась, слушая старческое сопение, от которого уже успела отвыкнуть.
Я еще готовилась ко сну, когда вернулся Олег.
— Видишь, как я сегодня рано! — воскликнул он с порога.
— Тише! — я прижала палец к губам. — У нас гости.
Мы тихонько прошли на кухню и притворили дверь. Затем я поведала супругу обо всем, что произошло, и вперила в него умоляющий взгляд.
— Завтра насмешу сотрудников фирмы рассказами о том, как моя жена приводит в дом мужчин и заставляет меня вести себя крайне тихо, чтобы не потревожить их сон.
Я поцеловала супруга прямо в заросшую щеку.
—А, что уже не принято бриться перед важными переговорами?
— Сейчас в моде брутальность, — отмахнулся муж, — видела бы ты щетину хозяина строительной фирмы, с которым я, кстати, сегодня заключил крайне выгодный контракт.
Утром я проснулась, услышав разговоры на кухне. Я улыбнулась, вспомнив то время, когда был жив отец. Они с Олегом очень хорошо ладили, и всегда баловали меня, по очереди готовя завтрак и давая мне поспать подольше.
Когда я зашла в кухню, Олег воскликнул:
— Представляешь, Алексей Михайлович говорит, что в прежние времена рыбачил там же, куда мы ездим с друзьями. Только щука раньше там водилась немного крупнее теперешней.
— Интересные у вас темы для разговора за завтраком, — улыбнулась я.
— Мы просто хотели бы блины со щучьей икрой, а приходится макать их в сметану из магазина.
Я втянула ароматный запах и своровала кусочек блина с тарелки мужа.
— Мне кажется, никакая сметана не испортит такую вкуснятину.
— Эй, — шутя, ударил меня по руке Олег, — этот блин испек Алексей Михайлович, он, по-моему, самый вкусный.
— Моя Оля пекла такие замечательные блины, что даже на газовой плите они выходили, словно в русской печке.
Мы очень весело провели завтрак и, когда Алексей Михайлович засобирался домой, мне стало как-то очень грустно. На его лице тоже лежала тень печали, но он стойко прошествовал к двери.
— Заходите к нам чаще, — предложил Олег, — обсудим рыбалку или еще что-нибудь.
Старик кивнул и вышел за дверь.
Вечером я вновь задержалась на работе, близился квартальный отчет, и руководство словно озверело, выжимая из нас последние соки. Когда я подходила к дому то, бросив мимолетный взгляд на окна квартиры, с удивлением обнаружила свет в комнате отца. С тех пор как два года назад папа умер от сердечного приступа, окна в его комнате, чаще всего оставались темными. При виде ярко освещенного окна мое сердце радостно подпрыгнуло и я, как в детстве поднялась наверх, перепрыгивая через две ступеньки.
— Я пригласил Алексея Михайловича погостить у нас еще немного, — сообщил Олег. Они сидели вдвоем в комнате отца и разговаривали. Картина выглядела для меня настолько привычной, что мне показалось будто мой папа действительно снова здесь.
— Я так рада, вы не представляете! Пойду, приготовлю вам что-нибудь вкусненькое, — воскликнула я и поскорее удалилась, чтобы они не заметили слез радости в моих глазах.
Перед сном Олег нехотя рассказал мне, что днем стал свидетелем отвратительной сцены, произошедшей между Алексеем Михайловичем и его непутевым зятем. Мужчина тряс старика за грудки, прямо возле входа в подъезд, обвиняя в причастности к потере своего паспорта. Алексей Михайлович сообщал, что сроду не брал чужого и старческой потерей памяти не страдает. После чего, его оппонент еще более рассвирепел, видимо приняв данные утверждения на свой счет.
Олегу пришлось вмешаться в их семейные разборки, и вот Алексей Михайлович снова был у нас.
— Пусть поживет в комнате отца, ты же не против? — предложил Олег.
Я интенсивно замотала головой, всем видом выражая свое согласие.
— Только, боюсь, его родственники, вскоре явятся за своим стариком. Как только поймут, как он им необходим.
— Если поймут! — уточнил Олег.
Родственники Алексея Михайловича объявились лишь спустя две недели. Дочь стала укорять отца за его «безответственное» поведение.
— Перед соседями даже стыдно, ведешь себя, как обидчивый мальчишка! Ну что такого Женя тебе сказал? Просто у человека был плохой день, а тут ты со своими идеологиями.
Боюсь, твой Женя даже не знает смысла этого слова, — это были единственные слова, которые старик сказал дочери. А нет, еще было слово: «до свидания», только, в какое время состоится это свидание, Алексей Михайлович не уточнил. Я, честно признаюсь, с замиранием сердца подслушивала их разговор, и когда стало ясно, что домой он пока не собирается, облегченно вздохнула. За эти две недели мы так привыкли к старику, что мне порой действительно казалось, будто папа вернулся.
Он оказался очень веселым и интересным собеседником, мог часами увлеченно рассуждать на научные темы, причем из области современных достижений, а мог в шутливой форме обсудить самую обычную сводку новостей.
Как-то раз у нас с Алексеем Михайловичем состоялся откровенный разговор. Я как раз плакала в ванной над тестом с одной полоской, а после не смогла скрыть от него следы своих слез.
Тогда мы присели с ним за кухонным столом, и я, тяжело вздохнув, сказала:
— Никак не получается у нас с детьми, Алексей Михайлович. Врачи говорят, что все в порядке, отклонений нет, но…
Алексей Михайлович немного помолчал.
— Знаешь, Наташенька, у нас с Олей не было своих детей.
удивленно посмотрела на него.
— Алла наша приемная дочь, — пояснил он. — Когда двоюродная сестра Оленьки погибла, мы взяли к себе ее дочку. Алла была уже большая и все помнит, но она сама однажды решила называть нас мамой и папой. Алла не плохой человек, просто ей очень не везет в личной жизни, вот она и отчаялась. Наверно забыла, что я объяснял ей — счастье всегда ходит рядом, просто нужно немного подождать. Так и к вам с Олегом, обязательно еще заглянет ваше счастье.
А через неделю у Алексея Михайловича случился сердечный приступ. Я помню, больше всего мне было страшно от того, что история повторяется. Мой папа точно так же упал, во время прогулки во дворе и умер по дороге в больницу. И сейчас я молилась лишь об одном, чтобы Алексея Михайловича довезли до больницы живым.
Когда его отправляли в реанимацию я, ободренная тем, что в дороге ничего не произошло, вцепившись в его руку, умоляла: «Пожалуйста, Алексей Михайлович, только не уходите, вы нам так нужны!». И он выжил! Позже, шутил, что не мог видеть мое расстроенное лицо, подумал, что раз он так нужен здесь, тот его Оленька пока подождет.
После больницы Алексей Михайлович хотел вернуться домой и его дочь Алла настаивала на этом. Но тут уже вмешался мой муж. «Алексею Михайловичу сейчас как никогда нужен покой, а атмосфера в вашем доме не способствует созданию такового, так что пусть уж он пока поживет у нас». Я тут же добавила к сказанному, что как раз буду в отпуске и сумею оказать больному нужный уход.
Так Алексей Михайлович снова оказался у нас. Дома он быстро пошел на поправку и через некоторое время смог вести обычный свой образ жизни. За это время мы все как-то привыкли, что теперь его место жительство в комнате моего отца. Алла приходила к нам в гости, иногда они вместе с отцом ходили гулять в парк, или по магазинам. Так что такое положение дел вполне всех устраивало.
Как-то раз мы с Алексеем Михайловичем заметили, что наш Олег приходит домой мрачнее тучи. Мы разработали целую стратегию и в результате перекрестного допроса выяснили, что оказывается у нас материальные проблемы. Кто-то там перешел дорогу моему мужу, это повлекло существенные потери и фирма начала тонуть. Пока течь была не слишком большой, но залатать ее оказалось невозможным. Вернее, чтобы восстановить прежний ход, требовались немалые вложения, которые негде было взять.
И вот тут наш старик совершенно удивил нас.
— У меня есть необходимая сумма, — заявил он.
— У вас? — спросил сбитый с толку Олег.
— Да. Не удивляйтесь. Уже после смерти моей жены, я получил в наследство от своего дяди старую усадьбу. Дом был в плачевном состоянии, но, как оказалось, располагался в престижном районе, где велось строительство элитных коттеджей. Я сумел выручить за усадьбу хорошую сумму и позже выгодно вложил средства в акции одной крупной компании. Так что за эти годы, сумма скопилась немалая.
Мы с мужем в недоумении смотрели на него, пытаясь осознать правдивость его заявления. Я пришла в себя первой и рассмеялась.
— Умеете вы Алексей Михайлович удивить, однако.
— Да уж, — поддержал меня Олег. — Только денег у вас я брать не собираюсь, в каком бы положении не находился.
— А под дивиденды? — хитро улыбнулся старик.
Олег деловито задумался.— Это, конечно можно, но вы готовы рискнуть?
— Я успел изучить твою деловую хватку, так что не сомневаюсь в успехе.
Я слушала разговор мужчин и думала, что пожилые люди — это особый мир! Полный тайн и загадок. Вот, например, в случае с Алексеем Михайловичем, спрашивается, зачем человек мучился рядом со своим неприветливым зятем, имея возможность купить себе отдельное жилье? Причем не абы, какое, а, к примеру, скромненький домик на побережье Черного моря. Но это не жадность останавливала его от подобного шага, а бережливость! Его поколение не привыкло транжирить деньги на собственный комфорт. На помощь ближнему, попавшему в беду, пожалуйста, но только не на себя любимого. Я знала это наверняка, потому что точно таким же был мой папа.
Естественно, деньги Алексея Михайловича спасли положение дел на фирме, и в результате он даже получил положенную ему прибыль. Добро всегда вознаграждается, может быть спустя время, когда многие уже и забыли об авансированном добром поступке, но это так. Потому что так устроен мир.
Однажды я со стуком вошла в комнату Алексея Михайловича и присев рядом с ним, выложила на стол тонкую пластинку, на которой ясно проступали две полоски. Старик внимательно посмотрел на меня и улыбнулся. Я увидела, как в его глазах задрожали две слезинки, и обняла его сухощавые плечи, вздохнув от радости.