Сижу дома, настроение — купить ружье и утопиться. И тут звонок! Беру трубу, глянул на номер и понял-пипец моему унылому состоянию…
— Аллё!
— Здорово, Игорян. Не занят?
— Да вроде нет.
— Слышь, чем можно ожог помазать, чтоб не болел, падла?
— Ты чо, пальчик об утюг обжег?
— Ага, пальчик, блин… Тот, который, сука, между ног болтается…
— Твою мааааать… КАК???
Я упал в кресло, хохоча во все горло от предчувствия нереальной истории. Хотя с Серегой случаются именно такие и именно — постоянно. До чего-ж «везучий» чел, просто атас!
— Как-как… Кверху каком! Красил я тут батарею в кухне. Короче, покрасил, кисточку в банке с бензином помыл, а бензин в унитаз вылил. Апосля делов праведных дай, думаю, покурю пойду, да и нужду заодно справлю. Сижу, значит, как горный орел на вершине Кавказа. Покурил, а бычок, как всегда, в унитаз кинул. Бляяя, как оно бабахнулоооо!!!
Я от смеха сполз с кресла, свернувшись калачиком, и, задыхаясь от смеха, просипел:
— Серый, ты в натуре дебил? Бензин-же с водой не смешивается!
— Да, блин, понял я. Тока потом уже. Я-ж его еще и не смыл, суку! Блиин, еще и дверь теперь чинить…
— Какую дверь? Ты и дверь спалил???, — уже не в силах смеяться, прошептал я.
— Да неее, дыра в ней… с мою голову… Я-ж, когда оно долбануло, от страха так вперед скакнул, что аккурат башкой в дверь врезался со все дури. Чуть насквозь не прошиб! Во блин, хомутик был-бы…
— Все, тормози, Серый! Я больше ржать не могу, — прохрипел я, вытирая льющиеся из глаз слезы, — Я ща помру!
— Вот тебе тока поржать-бы, а мне тут хоть плачь. Хожу теперь в одном халате, без трусов. Больно-ж, ёбушки-воробушки! А тут еще решил перед приходом жены пол протереть, ну, там где краской накапал. Стою, значит, на четвереньках, халат задрал, шоб не испачкать, ноги раскорячил, тру полы. Да еще без трусов ведь! Ну, бубенцы -то мои в такт и раскачиваются. А моя недавно котенка притащила. И вот эта падла сзади подкралась, и…
Я просто заполз под стол. Ни говорить, не смеяться я уже не мог. Только судорожно всхлипывал…
— Хорош ржать, как суботка!, — Серега обиженно засопел, — я ему горе рассказываю, а он ржет. Поиду лучше волосья с макушки выстригать…
— О, Господииии! А волосы-то причем?, — заикаясь от смеха, спросил я.
— Ну так, когда эта мелкая мразь пушистая мне когтями в яица вцепился, я от испуга башкой в батарею влепился!
Дальше я уже просто и дышать не мог от смеха! Спасибо, друг, что ты у меня есть!