Облезлость стен. Продавленный лежак.
С отбитой ручкой глиняная кружка.
Под плинтусом другой жилец — прусак.
Два раза в месяц на десерт подружка.
Завалы книг случайных — Гессе, Пруст…
Но под столом. А на столе мадера.
Дом одиночества… Здесь каждый пуст.
Нет, не спасает в полночь хабанера.
Тоска сближает истинно чужих
игрой невинной… чаще понарошку.
Он ей читает вымученный стих,
она, кивая, чистит лук, картошку.
А ведь когда-то жизнь была иной.
Не водкой, не вином в крови кипела.
Всё в пепел обречённой купиной.
Не крылья за спиной — стальные стрелы.
Встряхнуться бы и выйти за порог,
но росчерком пера прицыкнул Бродский.
А он здесь, хоть бумажный, все же бог.
Жаль, жизнь с его запретом стала скотской.
Открой окно и комнату покинь.
Не хорони себя. Долой советы.
Они не стоят ломаной монеты.
Глубокий выдох и вперёд… Аминь.
© Copyright: Татьяна Орлова Славянская -2, 2023
Свидетельство о публикации №123062505198