Имя «Робот Вертер» или просто Вертер закрепилось за Маринкой с того момента, как классная показала старый фильм «Гостья из будущего». Нет, Маринка не растягивала слова, не говорила металлическим голосом и не двигалась, как тот смешной андроид. Она была равнодушна, как робот. Когда весь класс, включая учительницу и мальчишек, обливался слезами над повестью про Бима, она оставалась совершенно спокойна. Когда хохотали или замирали в страхе над приключениями Тома Сойера, Маринка «фонтанировала» эмоциями, как Снегурочка. Ладно бы это касалось выдуманных героев, но ведь девчонка так же реагировала вообще на всё.

Наверное, в другом классе она могла бы быть изгоем, но шестой «Б» всегда был особенным: народ подобрался совершенно беззлобный, а Маринка в любом случае никогда не обижалась и не превращалась в фурию, как другие девчонки, стоило их подразнить. Однажды только, когда Никитка Шевцов совсем её допёк, она молча врезала ему в живот, а потом спокойно сказала:
— Не подходи ко мне больше, мне неприятно.

Неприятно! Не «я сержусь» или «ты меня достал», а «мне неприятно»… Фигасе! Это было настолько странно, что Никитка на самом деле первое время обходил Маринку подальше, а потом перестал делать какие-либо попытки привлечь её внимание. Только буркнул после фильма:
— Ты не Маринка и не Снегурочка никакая. Ты — робот Вертер!
Девчонка пожала плечами.
— Маринка — Вертер! — подхватила Оленька, первая красавица шестого Б.

Если честно, Маринка была красивее, но из-за этой её равнодушности весёлая и общительная Оленька с триумфом заняла место королевы класса.

В общем, примерно через месяц Маринка настолько сжилась с новым именем, что к всеобщему веселью представилась Вертером, когда одна из старшеклассниц спросила в столовой её имя. Больше всего класс ржал, когда русичка раздавала проверенные сочинения и спросила:
— Я не поняла, у нас новенький что ли? Вертер — это кто? — Она помахала листком.

Народ просто катался по полу, а Маринка спокойно встала и протянула руку за листочком.
— Жукова, что за шутки?! Свои прозвища оставьте за пределами класса! — Надежда Васильевна не на шутку рассердилась.

Вечером Маринка-Вертер сидела в своей комнате и смотрела в постепенно темнеющее за окном небо. На звонок в дверь она даже не среагировала, хотя пришёл явно кто-то чужой: мама разговаривала с гостем у порога. Её голос изменился, но девочка затруднялась определить, что именно чувствовала мама — волнение, удивление или просто сердилась. Она говорила громче обычного и с другими интонациями.

На неясное «бу-бу-бу» гостя подошедший к двери папа громко и быстро ответил:
— Конечно, да!

Почти сразу дверь Маришкиной комнаты приоткрылась. Заглянувшая мама выглядела очень странно: брови хмурились так, что между ними пролегло аж две складки, глаза были влажными и как-то лихорадочно блестели, будто вот-вот побегут слёзы. Она судорожно улыбнулась и скорее прошептала, чем произнесла внезапно охрипшим голосом:
— Доченька, подойди, моё солнце, там к тебе гость пришёл.

Откровенно говоря, Маришка чувствовала какой-то дискомфорт и внезапный голод. У неё бывало так в некоторых ситуациях: просто не могла объяснить ни себе, ни другим, что именно чувствовала.

У двери стоял Никитка. Всё лицо его пошло красными пятнами, вихрастые волосы, торчащие из-под шапки, взмокли. Мальчишка переминался с ноги на ногу пряча что-то за пазухой. Он бросил взгляд на Маришкиных родителей, судорожно вздохнул и достал из куртки щенка корги:
— Я тут это… Я узнал, как тебя расколдовать! Мне сказали, что надо, чтобы кто-то любил тебя всегда, и чтобы ты тоже… Вот, короче, на! А, вот ещё! Тут инструкции, как и что с ним делать. И родословная. Вы не думайте, он настоящий! Мне его сегодня на день рождения подарили.

Бело-рыжее тёплое чудо лизнуло оторопевшую девочку.