В окошке дома, что напротив,
Свежа собой и весела,
Герань по имени Авдотья
Цветами яркими цвела.
А в том окне, что по соседству,
На подоконнике, один
Как перст, не броско и по средствам
Жил старый кактус Константин.
И в рамках жизненного цикла,
В один из дней случился миг,
Когда симпатия возникла,
Каким-то образом, у них.
Они смотрели друг на друга
Через оконное стекло,
И взгляды их сплетались туго,
Всем обстоятельствам назло.
Едва ли внешне совместимы,
Они мечтали до утра,
Рисуя мысленно картины
Размером два на полтора.
Он без ума был от Авдотьи.
Так и шагнул бы к ней пешком,
Взалкав её цветущей плоти,
Что красовалась над горшком.
Приняв её как дар бесценный,
Наш дон жуан тянулся к ней
Всей корневой своей системой,
Колючей сущностью своей.
Герань ему платила тем же.
И регулярно, но затем
Всё как-то сдержанней и реже,
Пока не бросила совсем.
Переключившись на другое:
В окне второго этажа
Вдруг объявился Каланхоэ —
Хирург без признаков ножа.
С такой фамилией, походу,
Румын, а может быть еврей.
Она таких красавцев сроду
В судьбе не видела своей.
И заиметь решила виды
На перспективного врача.
А кактус чахнул от обиды,
Существование влача.
Смотрел в глаза своей надежде.
Адресовал ей каждый вздох,
Не в состояньи жить как прежде,
И окончательно засох…