— У набожных родителей дети становятся воинствующими атеистами. Однако у него, как я думаю, атеизм был таким же иносказательным как и его рассказы.
— А у него не спросишь, к сожалению.
— Он, по его собственному признанию, свою веру «растерял», но о религии тоже размышлял довольно много. «Вы можете перечитать десятки томов Гончарова, Тургенева, Писемского и не наткнуться ни на одну страницу разговора о Боге, вере, бессмертии, — писал А. А. Измайлов. —Он в этом смысле бесконечно ближе к Толстому и Достоевскому». Религиозная проблематика присутствует не только в его художественных произведениях, но и в его черновых записях (Записи на отдельных листах), некоторых медицинских работах («От какой болезни умер Ирод?») и записных книжках. Отмечу, он был весьма эрудирован в области религии и религиозной жизни. В одной из статей даже упоминается о легенде, распространенной в университетских кругах США, согласно которой один известный священник в ответ на просьбу оценить знание русскими писателями церковной жизни Ф. М. Достоевскому поставил «тройку», Л. Н. Толстому — «четверку», и только ЕМУ — «пятерку». Священное писание и предание ОН знал хотя и не на уровне богослова, но все же довольно хорошо. Он читал богословские журналы, и, например, журнал «Миссионерское обозрение» находил весьма интересным. Кроме того, он читал книги, написанные священниками. «Книгу бытия моего» епископа Порфирия ОН, по его собственному признанию, взялся читать «от скуки», но, тем не менее, отметил в ней некоторые мысли. Высоко оценил он книгу священника Петрова «Евангелие как основа жизни», рекомендованную ему к прочтению Максимом Горьким. Наконец, в личную библиотеку писателя входило немало духовных книг. И, что примечательно, эти книги вошли в число тех немногих книг, которые Чехов счел нужным перевезти в пристанище последних лет своей жизни — Ялту.
— Но все-равно не понятно: верующий он был или нет, или сомневался?
— ОН был скорее размышляющим, нежели верующим. Ведь вера заменяет человеку интеллект, где последнему не нужно подвергать что-либо сомнению, не нужно заниматься поисками истины, ибо истина — это Бог, не нужно определять причинно-следственные связи итд итд итп. ОН лишь один перевешивает армию богословов с клерикалами. Его слово меткое, емкое, живое, он не занимается нравоучениями, но словом своим заставляет читателя думать, размышлять, сомневаться, не соглашаться… Чехов — это человек далекого гуманистического будущего. Он будто лучик света в темном царстве, в царстве религиозного мракобесия, где и своих-то не очень жалуют, особенно тех, кто ближе к Богу, а значит, к гуманизму.
— Да, его рассказы актуальны и в 21 веке…