а, может быть, я крепко спала,
когда в калитку вошли чужие,
во двор вошли чужие,
в мой сад вошли чужие,
в мой дом вошли чужие,
в спальню вошли чужие,
в постель легли чужие,
рядом с сыном легли чужие,
со мной легли чужие
и разбудили меня.
потом пошел слух,
что это я чужих впустила,
за калитку чужих впустила,
во двор чужих впустила,
в свой сад чужих пустила,
в свой дом чужих пустила,
и в спальню чужих впустила,
и в кровать чужих пустила,
и сын мой горько плакал,
я прямо к себе чужих впустила —
и оставила.
говорили, что слышно чужих было,
везде слышно было!
за калиткой слышно было,
во дворе слышно было,
и из сада слышно было,
даже из дома слышно было,
и из кровати слышно было,
и сын мой горько плакал,
а уж рядом со мной можно было б оглохнуть, —
а я и не слышала.
но проснулась я слишком поздно.
и калитка моя покошена,
и двор мой выжжен до черна,
и сад мой вырублен наголо,
и дом мой осквернен до расщелинки,
и спальня моя кровью залита,
и кровать моя вся изодрана,
и сын мой горько плачет,
а я лежу горем обездвиженная,
а выгонять некого.