Лунное яблоко зреет с медовой начинкой,
Небо распахано стаей, на юг уходящей…
Что же ночами так плачется мне беспричинно?
Чей это взгляд исподлобья под крылья сверлящий?

Бес или ангел? И что от меня ему надо?
Чем задолжала? Грехов за собою не помню.
Зыбкое пламя клубится над лёгкой лампадой, —
Словно упала и сгинула в каменоломне.

Влажное осени тело пугает снегами,
Белое марево саваном душу укроет…
Лёгкими в небо журавликами оригами
Каждый поднимется, тем и себя успокоит.
… показать весь текст …

Нас не радуга вяжет, скорее игривость метелей.
Кони в яблоках мчатся, но яблоки те несъедобны.
Нам снега серебристой атласной холодной постелью,
а на ужин луна надломившейся пресною сдобой.

Всё равно хорошо. Райских яблок не хватит на смертных.
Корни древа упёрлись в студёное мрачное небо.
Сочиняют нам ангелы вздорные дивертисменты,
забывая к веселью стакан молока, ломтик хлеба.

Перетерпим — по осени яблоки всем звездопадом.
Будем с мёдом варить райский дар на костре у крылечка.
Будет ветер цепляться пугливо за ветхость ограды.
Будет солнце катиться к закату алмазным колечком.
… показать весь текст …

Где-то яблоко Евы соблазнами грешными зреет, —
Мы с тобою не знаем как яблоко это найти.
Чем ты больше молчишь о любви, тем призывы слышнее
Передернуть затвор — это может от боли спасти.

Всякий храм препарирует души заблудших в тумане
Перевернутых истин, цена у которых — пятак.
Жаль, что бесы и ангелы вместе. Кто первым обманет? -
С Сатаною у Бога случился невольный контракт.

Но когда горизонт зацветет перламутровой розой,
И уронит луна отраженье в прибрежный залив,
Слезно-сладким призывом откликнется вдруг «Лакримоза»,
Залетев к нам в шатер из раскидистых веток олив.
… показать весь текст …

У каждой королевы мальчик Кай —
под сердцем ли или в холодной спальне.
О нём мы все молчим в исповедальне,
не вспеним тему даже невзначай.

Наш замок бел, в окне звенит хрусталь.
На завтрак и на ужин только иней,
и никаких округлых в доме линий…
Не кофе в чашке мейсенской — мистраль.

Вокруг растут сугробами снега:
не все песочны были вавилоны,
не только в Пизе башенки с наклоном,
не всем постель июльские стога.
… показать весь текст …

Усталый бог на древнем корабле
плывёт по облакам, не замечая,
как на обветренной тоской земле
Адам и Ева сотни лет скучают.

Он плохо видит, слышит. Слишком стар.
То, что под носом, — не всегда оценит.
Ему бы обновить репертуар,
но он три века, бедный, бюллетенит.

Рукою теребит морскую гладь,
и солнцем, словно мячиком, играет.
Средь бела дня ютится в Ковшик спать,
не дотянувшись, тут же засыпает.
… показать весь текст …