Легендарный советский танкист Ион Деген никогда не называл себя поэтом. Но именно ему принадлежат самые страшные и правдивые строчки о Великой Отечественной войне, которые в свое время знал каждый фронтовик.
«Но занят мой планшет стихами,
Увы, ненужными в бою».
Ион Деген
28 апреля 2021 года в Израиле умер советский поэт и писатель, танкист-ас Великой Отечественной войны Ион Деген. Он никогда не признавал себя поэтом, называясь лишь хорошим врачом. Однако именно ему принадлежит одно из самых сильных стихотворений о войне «Мой товарищ, в смертельной агонии».
Когда началась война, Иону Дегену было шестнадцать лет. Он находился в пионерлагере на Украине, куда подросток уехал вожатым после 9 класса. В фильме актера Вениамина Смехова «Последний поэт Великой войны» Ион Деген вспоминал, что он сразу пошел в военкомат, откуда его погнали из-за малолетства. После он обратился в Горком комсомола, но и там ему отказали. Тогда он вместе с группой сверстников сбежал из эвакуационного эшелона, добрался до фронта и оказался в расположении 130-й стрелковой дивизии. «Мы сказали, что отлично все владеем стрелковым оружием, что полностью подготовлены. В штабе никого не было, кроме капитана. Он, по-моему, обрадовался, что у него появились какие-то солдаты, — рассказывал фронтовик. — Здесь же он вручил нам карабины, сто патронов, четыре гранаты РГД, и все. Мы стали взводом в истребительном батальоне 130-й стрелковой дивизии».
Через месяц от их взвода, в состав которого входил 31 человек, осталось всего двое. Вскоре и сам Ион Деген был ранен при выходе из окружения. Он попал в полтавский госпиталь, где по счастливому стечению обстоятельств избежал ампутации ноги.
15 июня 1942 года Иона Дегена зачислили в отделение разведки 42-го отдельного дивизиона бронепоездов, дислоцированного в Грузии. В дивизион входило два бронепоезда — «Сибиряк» и «Железнодорожник Кузбасса», а также штабной поезд. Боевой задачей дивизиона осенью 1942 года было прикрытие направления на Моздок и Беслан. Ион Деген становится командиром отделения разведки. Однако 15 октября во время выполнения задания в тылу противника снова получает ранение, и опять тяжелое. Пуля вошла в плечо, прошла через грудь, живот и вышла через бедро. Разведчики вытаскивали его в бессознательном состоянии из-за линии фронта.
После выписки из госпиталя Ион Деген становится курсантом в танковом училище. «Сравниваю, как готовились немецкие танкисты, и как готовились мы, — рассказывал Деген. — Недаром немецкий танкист-ас времен Второй мировой войны Отто Кариус сказал, что за каждого убитого немецкого танкиста, можно было отдать пять советских, а за каждого советского — двух американских. Естественно, в училище я выстрелил всего три снаряда! Представляете, офицер выстрелил всего три снаряда! А 34-ку я впервые увидел на заводе, где я помогал ее собирать».
С особенной болью фронтовик вспоминал «голодных и несчастных» женщин, собирающих танки. И мальчишек, которые подставляли деревянные ящики, чтобы достать до суппорта токарного станка. Все они вкалывали с утра до ночи. Поэтому когда солдаты жаловались на технику, говорили, что она дефектная, Ион Деген возмущался: «Так кто же собирал, кто же делал их! На них молиться нужно, а не ругать».
Весной 1944 года Ион Деген окончил училище с отличием и получил звание младшего лейтенанта. А уже в июне стал командиром танка во 2-й отдельной гвардейской танковой бригаде, которой командовал полковник Е. Е. Духовный.
Стихи как молитва
Вениамин Смехов в своем фильме говорит такие слова: «Если есть на земле место для ада, так это в танковом бою. И даже в этом аду душа танкиста-аса Иона Дегена была защищена превосходным знанием литературы… Стихи как молитва, стихи как защита».
Сам Ион Деген вспоминал, что во всех газетах говорилось: «Убей немца! Сколько раз увидишь его, столько раз его и убей». Танкист говорил: «Да меня не надо было агитировать, я сам мог агитировать. Я девятнадцать дней выходил раненный из окружения, я видел, что делают немцы».
«На фронте не сойдешь с ума едва ли,
Не научившись сразу забывать.
Мы из подбитых танков выгребали
Всё, что в могилу можно закопать.
Комбриг уперся подбородком в китель.
Я прятал слезы. Хватит. Перестань.
А вечером учил меня водитель
Как правильно танцуют падэспань».
Лето 1944
Ион Деген становится командиром танковой роты (T-34). Позже признавался, что чувствовал себя «смертником». Он вспоминал: «Дело в том, что я был страшным трусом. Больше всего я боялся фугасов. Ну какая разница? Тебя убьет девятиграммовая пуля или двухсоткилограммовый фугас? Но почему-то боялся, боялся и все. А поскольку еще больше я боялся, что скажут, что еврей трус, то я всегда был первым».
Для того, чтобы писать стихи, Иону Дегену не нужно было ничего придумывать, он просто описывал то, что происходило вокруг. Например, однажды они проезжали мимо распятья. «Я повернулся, посмотрел назад, смотрю, равнение налево, все офицеры равняются на распятье. Приехали. Я, занудный пацан говорю, а ну-ка выкладывайте, как вы молились». Оказалось, что все молились об одном и том же. Поэт сел и здесь же записал:
«Есть у моих товарищей танкистов,
Не верящих в святую мощь брони,
Беззвучная молитва атеистов:
— Помилуй, пронеси и сохрани.
Стыдясь друг друга и себя немного,
Пред боем, как и прежде на Руси,
Безбожники покорно просят Бога:
— Помилуй, сохрани и пронеси».
Сентябрь 1944 г.
Стихотворение, которое сделало Иона Дегена знаменитым, он написал в декабре 1944 года в 18-летнем возрасте. Произведение не включают в школьные хрестоматии, потому что это страшная правда, неудобная. Долгое время стихотворение переписывалось и передавалось устно с многочисленными искажениями как народное, то есть как произведение неизвестного автора-фронтовика. «Это стихотворение я услышал еще в шестидесятые, — поделился актер Вениамин Смехов. — Нам прочитал его поэт Давид Самойлов. Но тогда все думали, что автор — мертв, что это стихотворение нашли в гимнастерке погибшего офицера». Об авторстве Дегена стало известно только в конце 1980-х годов. Стихотворение можно найти в книгах выдающихся классиков: у Василия Гроссмана в романе «Жизнь и судьба», у Виктора Астафьева в «Прокляты и убиты».
«Мой товарищ, в смертельной агонии
Не зови понапрасну друзей.
Дай-ка лучше согрею ладони я
Над дымящейся кровью твоей.
Ты не плачь, не стони, ты не маленький,
Ты не ранен, ты просто убит.
Дай на память сниму с тебя валенки.
Нам ещё наступать предстоит».
Евгений Евтушенко назвал эти восемь строк Дегена гениальными, ошеломляющими по жестокой силе правды:
Что сделал стих Иосифа Дегена?
Разрезал он острее автогена
все то, что называется войной,
треклятой, грязной, кровной и родной.
Ион Деген признавался: «Когда мне говорят о моем этом стихотворении, я вспоминаю первый фортепьянный концерт Чайковского. Я его очень люблю, хороший, но заигран он, заигран. Так и это стихотворение, заигранное для меня. Я его не люблю».
Всего во время войны танкист получил многочисленные ожоги и перенес четыре ранения, в которых ему достались более двадцати осколков и пуль. Самым тяжелым стало для него последнее ранение. 21 января 1945 года его Т-34 был подбит, а экипаж, успевший выскочить из горящего танка, немцы расстреляли и закидали гранатами. Он получил семь пулевых и четыре осколочных ранений, у него были перебитые ноги, а также имелся открытый перелом челюсти. В госпитале начался сепсис — в то время это был смертный приговор. Спас его главврач, потребовавший поставить танкисту страшно дефицитный пенициллин внутривенно. Ион Деген выжил, однако врачам пришлось ампутировать ему ногу. Он получил инвалидность в 19 лет.
День победы фронтовик встретил в госпитале. В три часа ночи к ним в палату вбежала сестра с криком: «Мальчики, победа!». «Включаем радио, — рассказывал Ион Деген. — В палате 16-ть человек и шестнадцать пол-литровых бутылок. Мы выпили. А утром похмелье, но не от алкоголя, кончилась война!»
Чувства после известия о победе были смешанные. Ион Деген был в госпитале, инвалид, без образования, без профессии, без семьи. Несколько раз он подавал запросы о местонахождении матери, но ответа не получал. Помог случай: мать фронтовика встретила женщину, которую танкист спас в 1942-м году на Кавказе.
Благодарная женщина предупредила, что сын стал большим танковым начальником. «И мама написала письмо Сталину, что мой сын большой танковый начальник, а я не имею с ним никакой связи, — вспоминает Ион Деген. — И где-то через месяц она получила ответ из канцелярии Сталина, мол, с благодарностью за сына ваше письмо переслали в часть, в которой он служит». Через некоторое время из части было доставлено письмо, которое начиналось хвалебными отзывами об Ионе Дегене, а дальше следовали слова: «В бою за Советскую Родину 21 января 1945 года…». В этом месте мать танкиста упала в обморок. Ее привели в чувства и сказали: «Ранен-ранен, жив-жив!» Тогда мама Иона Дегена пошла в горсовет, потребовала, чтобы дали телеграмму-молнию в госпиталь, которую танкист и получил 6 июня.
Вскоре он нашел маму. Признавался, что перед встречей свинтил с гимнастерки медали, стеснялся. Когда мать увидела сына на костылях, то сказала: «Не мой это сын». Еще бы, в последний раз она видела его еще подростком.
За время участия в боевых действиях в составе танковой бригады экипажем Иона Дегена было уничтожено 12 немецких танков, в том числе, один «Тигр» и восемь «Пантер», а также четыре самоходных орудия, много пулемётов, миномётов и живой силы противника. Танкист был дважды представлен к званию Героя Советского Союза.
После войны Ион Деген стал хирургом-ортопедом. «Я мечтал стать врачом, я ненавидел слово „ампутация“. Почему нельзя пришить конечность?» — возмущался он. Деген стал доктором медицинских наук, автором более 90 научных статей.
Про свою литературную деятельность Ион Деген говорил с неохотой. «Вы знаете, какие мне стихи хотелось писать? Как Лебедев Кумач, а у меня не получалось, — делился фронтовик. — Я ведь и не сочинял никогда стихов, кто-то мне их диктовал, а я их потом записывал. Я на ходу сочинял. Кстати, сейчас я продолжаю сочинять на ходу, а поскольку после ранения я хромаю, то и стихи у меня получаются хромые».