День ясный на диво, а в сумке казённой
Пять писем бойцов на родную сторонку,
Но хмуро в душе старика — почтальона:
Прасковье пришла в третий раз похоронка.

А были три сына — и статность, и сила,
Мечта всех на выданье сельских девчонок,
Да только война, как траву, их скосила.
Тоскует душа старика-почтальона.

С кровавых полей на ногах своих слабых
Несёт почтальон, ангел жизни и смерти,
Пять писем солдатских — пять радостей бабьих
И чёрное горе в холодном конверте.

Прасковья придёт, не промолвит ни слова,
А будет смотреть, как подбитая птица.
Вручить ей беду непосильную снова
Так трудно ему, почтальону, решиться.

Читают сельчанки, светлеют их лица
От строк, напоённых суровой любовью,
И слёзы надежды дрожат на ресницах,
И греют они сердце старой Прасковьи.

…Всем розданы добрые весточки с фронта,
Старик возвращается с сумкой пустою.
Осталась лежать в ней одна похоронка,
И шепчет старик:"Ты прости мне, Прасковья…
Когда-нибудь…после…"