Явью всё это было, но как во сне —
Бабочка билась и билась в моём окне.
Дом мой, уютный и тёплый, хотя и мал,
Был для меня — жилище, а ей — тюрьма.
Время, замедлив стрелки, едва текло.
В сущности, были лишь бабочка и стекло.
Тонкая грань разделяла её миры.
Мне не хотелось мистики, ей — игры.
Биться в стекло — вот всё что она могла,
Зная — тверда и обманчива гладь стекла.