Благовест так и рвётся в зенит.
И трезвону раздольному внемля
над речушкой церквушка стоит
сберегая от горестей землю.
Звон малиновый слышен окрест,
большой колокол ухает скупо…
А церквушка… Заваленный крест
да давно не золОченный купол.
Мироточит икона внутри,
а снаружи — толпа духом нища:
— Есть такой Нотр-Дам де Пари,
так вот там, говорят, красотища!
А у нас — покосился забор…
Только это — нелепица, право:
Чу! Берёзки ведут разговор
ненароком пробравшись в дубраву.
А у нас — гроздь рябины горит,
той купиной, что неопалима
и церквушка над речкой стоит,
как монашка, принявшая схиму.
А у нас — бесконечная синь,
ширь раздольней и души светлее…
Нотр-Дам, может быть, и красив…
Но, церквушка мне, право, милее.