Аргументы в пользу сходства образа Миледи (которая, по словам Атоса, «не просто нравилась — она опьяняла») и «не просто красивой, а самой очаровательной женщины Франции» Мадам де Шеврез. Скорее всего, именно загадочная Мадам «Белошвейка» де Шеврез является прототипом таинственной Миледи де «Зима», с которого Дюма срисовывал этот образ неотразимой интриганки-блондинки. Но выписывал он Миледи как бы со знаком минус, постоянно демонизируя ее качества и поступки. То есть, все атрибуты и детали биографии той же «милой кузины» де Шеврез, которые интепретировались мушкетерами всего лишь как «сумасбродства» и «забавные шалости очаровательной герцогини», в исполнении Миледи оценивались ими как «преступления» все время воскресающего из ада демона.

И дело даже не в том, что по роману де Шеврез играла как бы на стороне королевы, а Миледи — на стороне кардинала. В биографии реальной де Шеврез, самой знаменитой интриганки своего века (которую, как раз нередко именовали просто как Мадам) полно отсылок к заговорам по отравлению не только кардиналов Ришелье и Мазарини, но и короля Людовика 13, и, позднее, наследника престола, с заменой на другую ветвь королевской фамилии, более ей родственную и дружественную.

Более того, одна из причин ее офицальной опалы и бегства в Англию была связана с провокацией выкидыша у королевы Анны Австрийской, в то время, как она служила главной фрейлиной при ней. Дюма никак не мог этого не знать. Он просто, если подходить к структуре романа чисто технически, живописал портрет-перевертыш де Шеврез в «Трех мушкетерах», выведя ее под именем Миледи. Миледи фигурирует в романе как явно отрицательный персонаж, которым мушкетеры как бы опьяняются по молодости (Атос, Дартаньян), а потом пытаются уничтожить. Как бы распознав ее интриги, многочисленные измены, преступления, ее нелюбовь по отношению к ним и использование их услуг в своих корыстных целях итп итд преступления, которые они ей вменяли при казни. При этом сама загадочная «кузина» и «белошвейка из Тура» (то есть, сама же де Шеврез) в первой части вообще не появляется. Потому что ее ролевое место «очаровательной интриганки и блондинки» в романе пока занято миледью, а она этакий серый кардинал всей интриги. Упоминается только переписка с ней Арамиса (бывшего священника, т. е. тоже как бы совращенного в свое время от духовной карьеры). То есть, Мадам в первой части романа фигурирует как «сестра бывшего священника Арамиса», прелестная дева и белошвейка Мария (Мишон), трудящаяся за вышиванием кружевного белья в каком-то монастыре в Туре, плетет там все узоры и интриги, лилии на панталонах вышивает. Ровно та же аналогия, что и в истории с «соблазнением» 25-летнего графа де ля Фер некоей «сестрой священника» (также беглого). Присутствует в романе лишь за скобками ее, безусловно, романтичный и положительный образ загадочной Мадам, как «хорошей» блондинки-интриганки, с ее многочисленными «сумасбродными» приключениями.

Для сравнения образа миледи де Винтер (северянка явная, ассоциируется с Лиллем, северным островом) и мадам де Шеврез цитаты из главы «Одно из приключений Мари Мишон «в заключительной части трилогии Дюма. Где описывается встреча графа де ля Фер и герцогини де Шеврез (30 лет спустя времени действия «Трех мушкетеров», видимо), посвященная истории рождения виконта де Бражелона:

«Герцогиня де Шеврез, о которой мы часто упоминали в нашем романе «Три мушкетера», ни разу не имея случая вывести ее на сцену, считалась еще очень красивой женщиной. На вид ей можно было дать не больше тридцати восьми — тридцати девяти лет, тогда как на самом деле ей уже минуло сорок пять. У нее были все те же чудесные белокурые волосы, живые умные глаза, которые так часто широко раскрывались, когда герцогиня вела какую-либо интригу, и которые так часто смыкала любовь, и талия тонкая, как у нимфы, так что герцогиню, если не видеть ее лица, можно было принять за совсем молоденькую девушку, какой она была в то время, когда прыгала с Анной Австрийской через тюильрийский ров, лишивший в 1633 году Францию наследника престола.
В конце концов это было все то же сумасбродное существо, умевшее придавать своим любовным приключениям такую оригинальность, что они служили почти к славе семьи.

«К счастью, Мари Мишон и ее служанка Кэтти отлично умели носить мужской наряд».

«В другой комнате спала, откинув голову на спинку кресла, служанка, вполне достойная своей госпожи. Ее личико меня поразило. Я подошел поближе и узнал маленькую Кэтти, которую наш друг, Арамис, приставил к ее госпоже. Вот каким образом я догадался, что прелестная путешественница была…
— Мари Мишон, — живо докончила герцогиня.
— Мари Мишон, — повторил Атос.»

«Мари Мишон была прелестная женщина, — продолжал Атос, — одно из тех сумасбродных созданий, которым постоянно приходят в голову самые странные причуды и которые созданы всем нам на погибель. И вот, когда эта кокетка подумала, что ее хозяин — священник, ей пришло на ум, что под старость забавно будет иметь в числе многих веселых воспоминаний еще лишнее веселое воспоминание о священнике, попавшем по ее милости в ад».

Резюме:
1) Мадам (как и миледи) имеет удивительную способность выглядеть значительно моложе своих лет. Даже после многочисленных родов сохраняя талию нимфы. На вид сложно определить ее реальный возраст. Она и после 45 лет может производить впечатление молоденькой и невинной девушки. На момент провокации выкидыша у королевы Анны и прыжков в садах Тюильри, «совсем молоденькой девушке» Мадам было уже целых 33 года (дата рождения Марии де Монбазон — 1600 г).

Возраст роковой красотки Миледи в романе также нигде прямо не указывается. Даются только предположения, сколько ей на вид лет: 16 (во время женитьбы Атоса), 2223, 2526. Это — самая таинственная фигура в романе в плане возраста и имени-происхождения. Про которую известно только то, что она 2 года проживала в монастыре бенедектинок (а в те времена почти все дворянки периодически проживали в монастырях — либо для воспитания в молодости, либо скрываясь под другими именами или анонимно как в убежище, либо для заточения вместо тюрьмы-Бастилии в результате опалы, либо после овдовения или удаления от двора в уже преклонном возрасте), бежала оттуда при помощи местного священника, а его брат-палач из Лилля самовольно гонялся за ней по всей Франции, чтобы в порядке вендетты и кровной мести за сломанную карьеру брата-священника заклеймить ее как простолюдинку и преступницу.

2) Мадам тоже блондинка, прелестная, как сама любовь, и дивный взор, и кроткий нрав, таких изысканных манер во всей Франции нет, живые и умные глаза, кипучий ум и энергия, прирожденная интриганка, она высокого происхождения, образованна, очаровательна и изящна донельзя итп. В общем, все то, что так поразило Атоса при первой встрече с «16-летней» миледи. Так что не исключено, что Ад (пером Дюма) опять как-то воскресил казненную Атосом и всей компанией мушкетеров Миледи, и подсунул ее копию в облике прелестной Мадам этому благородному алкоголику, любителю опьяняться блондинками. Чтоб она его совратила в качестве дорожного приключения, отправив по приколу его душу в ад. А также для благородного воспитания и обеспечения титулом одного из ее бастардов.

3) Мадам (также как и Миледи) легко носит мужской костюм. А также меняет имена, мужей и любовников, прикидывается монахинями и простолюдинками. Даже служанка Кэтти ей перепала по наследству от миледи де Винтер. По протекции Дартаньяна Арамис пристроил «бедняжку» Кэтти после смерти ее первой госпожи к своей «кузине». Более того, Атос опознал герцогиню именно по наличию этой служанки Кэтти. И Мадам так же откровенничает с ней, как и Миледи. Они обе мило хихикают при мысли о том, что им представился случай совратить священника и отправить его душу прямиком в ад. А сколько таких случаев было у герцогини де Шеврез по путям и скитаниям в опале и при различных королевских дворах? Да немеряно. Как и миледи, эта «очаровательная сумасбродка» имеет милую привычку моментально соблазнять всех, попадающихся ей на пути. Причем без разницы, герцог это или обычный кюре, или охранник-тюремщик, или конюший, или гвардеец-мушкетер итп итд.

Смотрим еще пару умильных цитат:

«И, отворив дверь, Атос знаком пригласил молодого человека войти.
Герцогиня де Шеврез не могла удержаться от радостного восклицания, увидев очаровательного юношу, красота и изящество которого превосходили все, чего могло ожидать ее ТЩЕСЛАВИЕ».

Ну, то есть, у мадам все то же тщеславие и честолюбие, что и у миледи в характере. Главный вопрос этой мамаши, подкинувшей очередного ребенка на воспитание в монастырь или еще кому — титул и состояние для бастарда. Вспомните идею-фикс миледи, мотавшейся с интригами по Англии и Франции, спрятав младенца у какой-то кормилицы: обеспечить титул и состояние для Мордаунта.

Впрочем, в те времена для высокородных дам все это считалось нормальным. Детей воспитывали кормилицы, учителя по найму и монастыри. Именно поэтому Атос и не стал грузить Мадам информацией о выжившем бастарде до достижения им 16 лет. Поскольку это люди «одного круга» и одних правил и норм, он привел к ней пасынка только для того, чтобы мадам могла утолить свое тщеславие от того, что «случайно выживший» юноша похож на маму, изящен и красив, обеспечен титулом и состоянием. А от мамаши требуется опять какая-то Бумага от высокопоставленных знакомых. Дающая доп права и привелегии. Хоть и не за подписью кардинала.

«Ах, — прошептал граф, целуя ее руку. — Если бы я только знал раньше, какое очаровательное создание Мари Мишон!»

Ну это уже троллинг какой-то со стороны Дюма. Не только Атоса, но и бедных читателей. Только представить, как пускают умильную слезу безмозглые домохозяйки низких сосоловий его и нашего времени от этой проникновенной сцены глубоко счастья и семейного удовлетворения. Ах-ах, как поздно несчастный Атос, чья первая половина жизни была полностью разбита некоей демонической и снежной Миледи, встретил этого златокудрого ангела… Но справедливость все же восторжествовала — он все же выпестовал и переписал все свое состояние на одного из бастардов белокурой сумасбродки мадам де Шеврез! Как жаль, что Арамис ему раньше не сказал, какое очаровательное существо его «кузина», какая она швея по-белому! Наверняка он бы ее не прикончил, за разврат, совращение священников, милордов и мушкетеров и заговоры с отравлениями, как миледи! Ведь мадам (Мари Мишон), в отличие от злой преступницы миледи (Шарлотта Баксон), спустя 30 лет оказалась такая няша!

Кстати, (согласно историческим справкам):

У реальной мадам де Шеврез было как минимум 5 детей, рожденных в 2х законных браках. Количество бастардов счету не поддается. Только вот Атос в романе «своего» по точной дате «дорожного приключения» как-то вычислил, ахаха. В уже преклонном возрасте (почти 60 лет), похоронив кучу мужей и любовников, герцогиня опять сочеталась браком с каким-то капитаном, моложе ее на 15 лет.

Принято считать, что все «законные» дети этой куртизанки-герцогини были нажиты на стороне. Первый брак — с фаворитом короля Людовика, герцогом де Люинем, за время брака был рожден официальный наследник. Но — король Луи 13 и его фаворит были гомосексуалистами, не скрывающими своих отношений. Именно это обстоятельство так сдружило «мадам де Люинь» (окруженную венценосными особами и королевскими лилиями), в девах — просто Марию де Монбазон, с королевой Анной Австрийской (которая вообще около 20 лет прожила с гомосексуальным мужем в бездетном браке, пока на старости лет не обзавелась каким-то чудом наследником Луи 14 и влиятельным любовником-кардиналом Мазарини). Главная интрига романа «Три мушкетера» выстроена на любовной связи Анны Австрийской и герцога Бекингема (тоже, кстати фаворит аж двух английских королей). Главной помощницей в этой компроментации королевы была та же де Шеврез. Ее официальным любовником в то время числился англичанин же, некий Генри Рич («простой солдат», а также будущий пэр Англии и лорд Кенсингтон, итд). Вообще, у нее много было поездок и любовников среди англичан, что также сближает Мадам с Миледи. Так что отцовство герцога де Люиня по отношению к первым детям Мадам представляется весьма спорным.

Во втором браке, с герцогом де Шеврез, Мадам родила 3х «законных» дочерей. Причем именно наличие беременности при мертвом уже первом муже побудило ее снова выйти замуж. Все дочери Мадам замуж не выходили (двух мать отдала на карьеру и воспитание в монастыри, третья стала любовницей знаменитого фрондера-кардинала). Скорее всего, не потому, что они были не так красивы и изящны, как их мать (или очаровательный Рауль де Бражелон). А потому, что сумасбродные любовные приключения Мадам ни для кого не были большим секретом. Герцогиня была уже в те времена просто легендарной притчей во языцех.

Так что, отцовство графа де ля Фер в плане виконта де Бражелона также под большим вопросом. Впрочем, с учетом того, что бедный Рауль (бастард мадам де Шеврез, благополучно упакованный Атосом) сложил свою голову таким же молодым, как и нищий Мордаунт (сын миледи де Винтер, лишенный всех прав своим дядей лордом де Винтером), а Атос от этой неблагой вести помер в финале от разрыва сердца, все это не так уж и важно.

теперь, что за хрень с палачом из Лилля?

Многие недоумевают по поводу этого странного палача из Лилля. Почему этот профессиональный киллер все время всплывает в романе в разных местностях, чтобы то заклеймить (поиметь и отпустить), то казнить Миледи. И все время нечаянно попадается Атосу под руку, и рассказывает слезную историю про конец карьеры его брата-священника, соблазненного прелестной монашкой-миледи. И почему он после казни впал в бурное раскаяние и даже проф ничтожество, все свои дела позабросил и имущество раздал.

Да потому же, почему Атоса, вроде бы благородного французского графа, вдруг угораздило не только куртизанку-Миледи по пьяни и от большой любви и благочестия ноднократно вешать и казнить, но и у эшафота английского короля Карла в сторонке постоять во время гражданской войны и революции в Англии. И потому же, почему вдруг «молодой и невинный» простофиля и до кучи брат низкородного палача вдруг смог устроиться в куртуазный женский монастырь. Хотя получить сан и приход молодому мужику в женском-то монастыре — это была целая эпопея со связями в те времена. Арамис вон о таком только мечтал, с его то связями с белошвейками. В Берри, в имении графа де ля Фер получить приход было не проблемой — Миледи могла там по дороге насоблазнять всех, кого было надо, она же специалист по обработке духовных лиц, даже у первосвященника нужную бумагу могла выбить. Может, она его, молодого попа, и к бенедектинкам на приход в свое время устроила, себя духовно окормлять? Мастерство, как говорят, не пропьешь. Фантастика, а не роман.