— Бог — универсальная философия с древнейших времен.
— Бог — это не сама философия, а предмет схоластических спекуляций, вокруг которого практикуют переливание из пустого в порожнее и где имеет место соединение теолого-догматических предпосылок с рационалистической методикой, а также с интересом к формально-логическим проблемам, фактически, оторванные от жизни, основывающиеся лишь на отвлечённых рассуждениях, которые едва ли можно проверить опытным путем. Вот, что такое Бог. Философия же начинается там, где не апеллируют уже к Богу, но используют Его как нулевое понятие или как фигуру речи, то есть, аллегория.
— А по-моему, философия начинается с мысли и первым её определением было — любовь к мудрости.
— Для меня философия начинается с диалектики Сократа и Аристотеля, а заканчивается критикой чистого разума Канта. Ну, а то, о чем вы вещаете, это не начало самой философии, а лишь обывательское представление о ней.
— Хорошо, а почему не с Фалеса Милетского и Демокрита?
— Потому что надо отличать фундаментальное от прикладного.
— Да, так. Фундамент — это одно, а крыша — это другое. Впрочем, чумы у северных народов без фундамента.
— Поэтому они и малые, да еще и вымирающие. И еще, философия интересна тем, что она может Бога разложить на атомы вместе со всеми религиями. Разумеется, я имею в виду философию, а не филососию.
— Веками и тысячелетиями апеллировали, а потом отказались. Вроде бы, так.
— О боге я беседую лишь с сомневающимися в его авторитете, с фанатиками у меня не получается, так как у них нет способности мыслить — они прогнуты под тяжестью религиозных догм. Впрочем, эта поза их устраивает, но не меня, я человек свободный от всего догматического и даже ортодоксального, а тем паче от догм — даже атеистических, типа: «Бога нет». Я знаю, что Бог был, есть и будет. И мне по душе, что Он есть — есть, на кого ровняться. Надеюсь, Вы понимаете, что я мыслю аллегорически?
— Думаю, и среди атеистов не мало фанатиков.
— У всех течений есть таковые — бездумные или безумные фанатики. Вот, почему даже прогрессивный по своей природе атеизм стал реакционным, особенно в годы становления Советской власти. Презираю тех, кто разрушал церкви и прочие храмы, хотя я человек не совсем верующий, в смысле я верю, в любовь, в справедливость, в правду. Это как раз то, во что я верю,, а не уж в совсем абстракции.
— На протяжении всей истории люди «воюют с созданными ими памятниками», не говоря о том, что между собой и с собой. Хотя, между прочим, время неумолимо и крушит все. Из семи чудес света уцелели только пирамиды.
— Да не люди воюют с памятниками, да мавзолеями, а также забрасывающие могилы своих предков, а Иваны, не помнящие своего родства.