Осень. В душе — грусть. И ничего, что солнце заглянуло —
ещё грустнее.
Я сидел на скамье у пустого дома
и смотрел в окна, заколоченные досками.
И казалось мне, что тот сад бесконечный.
Он заброшенный и длится по всей земле,
Кое-где стоят одинокие пустые дома,
их окна заколоченные досками,
а тропинки, дороги засыпанны вялой листвою.
Осень окутала всю землю,
а земля — грустный заброшенный сад.
Полуголые деревья шелестят и плачут вялою листвою,
её всё больше и больше, ею засыпаны все дороги земли,
все тропинки, всё всё.
Во всей земле — лишь осень и грусть,
а по газонам и лугам идёт человек
с мешочком на плечах и грабли в руках несёт,
и зря стучится в двери домов,
идёт дальше и стучится, всё дальше и дальше,
и всё зря.
Дома пустые, и окна заколоченные досками.
и ничего, что раньше здесь жили люди,
и дети смотрели в окна и смеялись.
Теперь окна заколоченны, в домах — пустота, осень.
Да, осень. И сад заброшенный. И деревья шелестят и плачут.
И небо серое серое и такое грустное,
как только душою можно грустить.
Осень.
* * *
Поэма «Соната» — перевод перевода: Витаутас Ландсбергис её перевёл с польского языка на литовский, -Лайма Дебесюнене с литовского на русский.