Словно в пустыню, добром оскуделую,
Праздник особый спускается к нам.
Строчкой Акафиста, горлицей белою
Тихая девочка входит во храм.

Как высоки эти стены и паперти,
Как неподьёмны ступеней холмы!
Выпустив руку седеющей матери,
Девочка смотрит с вопросом немым.

Старец с лицом, испещрённым печалями,
В миг узнаванья в молитве застыв,
Тайну Живую, Свечу Изначальную
Вводит смиренно в Святая Святых!

Всё прекратится, умолкнут пророчества,
Войны полмира спалят и умрут…
Но сокровенных чудес средоточие
Здесь начинается, с этих минут.

Будет Она ученицей прилежною,
Будет пророков читать в тишине…
Вышивкой редкой старание нежное
Занавес Храма украсит вдвойне…

Книги, труды, вдохновенные помыслы,
Веденье сердца, что жребий непрост…
Красный мафорий, скрывающий волосы,
Броши на нём — повторение звёзд.

Нравом таким не похвалятся юные:
Детство прошло, не изведав стыда.
Что бы мы делали, смертные, блудные,
Если б Она не ответила «да»?

Если бы Слово, на землю грядущее,
Не обрело в Ней тепло и покой?
Если бы всё человечество сущее
Не оказалось под этой рукой?..

***

Матушка… подвиг вершится в молчании…
Ты замерла у подножья Креста…
Взгляд несказанный, свеча изначальная,
Сердце, вместившее жертву Христа!

Чистое сердце, не знавшее гордости,
Ризы души Твоей снега белей!
Веры светильник, вместилище совести,
Благоухание Тайны Твоей…