Когда в очередях настолько часто спрашивают: «кто крайний?», то почти не обращаешь внимания на этот грамматический холохост. Но когда в текстах людей пишущих читаешь: «Прочитайте мою крайнюю публикацию», то хочется понять, какой волшебной кувалдой вбили в голову использовать это слово в подобном контексте.
Путать «крайний» и «последний», это как сравнивать сапоги с пирогами.
Крайний — находящийся с краю, скажем, дом. Или крайняя плоть детородного органа. Или крайняя степень чего-либо: крайняя необходимость.
Ну, давайте еще говорить: «Крайний из могикан», «Крайнее танго в Париже», «Крайний герой», «Крайнее дыхание», «Крайняя спичка», крайний огурец в банке, крайний день перед зарплатой, крайний отпуск.
Считается, что говорить «крайний» вместо «последний» — это профессиональное суеверие людей, чья работа связана с риском. Можно еще простить (но не понять) этих парашютистов, летчиков, саперов и космонавтов, но зачем это вам в очереди у кассы супермаркета? Чем вы там рискуете? Что вас обсчитают? Что вы сглазите себя, выйдете на улицу, на вашу голову упадет кирпич и этот поход в супермаркет станет для вас в самом трагическом смысле «последним»?
Оказывается, слово «последний» вместо «крайний» оскорбляет чувства суеверущих. И только высшая степень суеверности спасает присутствующих от гибели.
Если кирпич упадет вам на голову, то он не будет для вас «крайним» разом, а будет исключительно «первым и последним».
И вспомнился анекдот; Мужик подходит к очереди и спрашивает: — Кто крайний? — Я! ОТВЕЧАЕТ КРАЙНЯЯ ПЛОТЬ.