Имя Марселя Марсо «застряло» в памяти мальчишек моего поколения вместе со строчками Высоцкого: «Но что ей до меня — она была в Париже, и сам Марсель Марсо ей что-то говорил!» Кто была эта таинственная «она»? И кто был тот «сам» ей что-то говоривший? — Туман неизвестности окутывал все, включая Владимира Семеновича, представлявшегося нам то ветераном отгремевшей войны, то матерым «блатарем», то еще кем-то… Ответы пришли со временем. Оказалось, что под именем Марсель Марсо «скрывался» всемирно известный мим.
Но некая ирония у Высоцкого (говорящий мим!) нами не «просекалась». Много лет спустя мы поняли, почему сознанию, пережившему мировые катастрофы, искусство Марсо было близко. Язык жестов, язык мимики — «язык» молчания «говорил» что-то, что не могли выразить обесцененные, часто лживые слова…
Последнюю «тайну» Марсо «обнародовал» Костя Райкин, поведавший однажды о разговоре приехавшего в СССР Марселя Марсо с Аркадием Райкиным. Прийдя домой, Костя застал хозяина и гостя беседовавшими на неизвестном ему языке. То был идиш.
Сегодня исполняется 100 лет со дня рождения Марселя Марсо (Марселя Манжеля) — великого мима, командора ордена Почетного легиона, участника французского Сопротивления. Последнему обстоятельству удивляться не стоит. Мне вспоминаются слова Поля Сартра, о том, что евреи были в центре французского Сопротивления.