Как всегда после работы я спустилась в метро и поехала домой. Села в третий вагон. Напротив меня расположилась бодрая румяная бабулька со слуховым аппаратом.
Поезд тронулся. Скользнув по мне отвлечённым взглядом, бабка громко сказала:
— Вот-вот, моя сноха такая же кадра! Явится, рассядется как бобёр на антресоли, раздвинет своё мясо — стыд и срам! Так бы и наложила крапивы полные штаны!
Вспыхнув, я поспешно оглядела свой туалет. Всё прилично, юбка не задралась, кофта не расстегнулась, все мои «стыды и срамы» надёжно спрятаны от окружающих.
— Мне кажется, я нормально сижу, — сказала я. — И никому не доставляю дискомфорта своим видом.
— Да что ты мне баешь, кума? — гаркнула бабка на весь вагон. — В мои годы таких хворостиной учили на конюшне, был бы жив тятя — он бы подтвердил!
Народ начал оглядываться на нас.
— Извините, — сухо сказала я. — Мы с вами незнакомы, попрошу не тыкать и оставить комментарии при себе.
— Ещё одна бомбанутая на всю башку!

Ещё одна бомбанутая на всю башку! — не осталась в долгу румяная бабка. — Тапок щелястый! Я б и на порог такую семидырку не пустила, Абрамовна.
— Аркадьевна, — машинально поправила я — и прикусила язык.
Только теперь я сообразила, что в ухе у бабки не слуховой аппарат, а гарнитура от мобильного телефона! Вот я дурочка! Продвинутая бабуля обращалась вовсе не ко мне, а к какой-то невидимой собеседнице Абрамовне.
— Ладно, вата моя сахарная, не хнычь, — раскатисто сказала бабка. — Пройдёт понос и жизнь наладится.
Успокоенная тем, что жизнь наладится, я тоже вынула телефон, проверила пропущенные звонки. Втайне я весь день ждала звонка от Ильи, но список пропущенных был пуст.
— Ошмёток навозный у тебя, а не мужик! — снова заголосила бабка. — И чаво ты вцепилась в него как цыганская ветошь? Крутит тобой как хочет, гони его поганой метлой!
Я вздрогнула. Бабка не замечала меня, она без стеснения трещала с таинственной Абрамовной, но характеристика насчёт «ветоши» подходила к Илье как нельзя лучше. В последнее время наши отношения с Илюхой действительно сильно просели. Порой я подозревала, что у него завёлся кто-то на стороне.
— Ты с ним того, мать… осторожней, — объявила бабка. — Я тоже с ним как-то всю ночь спала — и покаялась. Утром глянула — батюшки, всё у меня под ним красное и шелушится!
Ситуация становилась забавной. Я перешла в вайбер — там ненавистная шефиня вовсю спамила меня файлами с пометкой «Ивановой, срочно!», «это нужно сделать до завтра!», «это тоже обязательно!»
Я горько вздохнула, даже домой расхотелось. Вместо отдыха мне маячил очередной бурный вечерок за срочной работой.
— Спрашивается: на хрена ты за неё держишься, звезда стрясённая? — спросила бабка напротив. — Я бы вот ни дня мучиться не стала! Вырезать заразу! Вырезать без наркоза и в тазик оцинкованный бросить!
Это опять-таки настолько совпадало с моими мыслями, что я подозрительно покосилась на румяную бабку. Однако бабуля была погружена в разговор. Она смотрела сквозь меня — и не видела.
В телефоне засветилась долгожданная СМСка от блудного Илюхи. Я быстренько её открыла, но там было лишь:
«Салют, Валёк! Извини, занят, весь день в бегах! До связи!»
И ни «целую» тебе, ни «люблю»… Впрочем, пора уже привыкнуть, что наша дружба катится в закат.
— Бросай ты его, шута горохового! — твердила в телефон бабка напротив. — Дело тебе говорю — бросай! На фига козе баян, а таксисту педучилище?
— Спасибо, — шёпотом сказала я. — Я подумаю над вашим советом.
Но бабка не удостоила меня вниманием. Прикинув объём будущей работы, я захлопнула вайбер и представила, как бросаю сначала Илюху, а потом ненавистную шефиню — в оцинкованный тазик без наркоза. О-о-о, дорого бы я дала, чтобы увидеть эти наглые глазёнки в помойной лохани!
— Так и сделай! — заорала румяная бабка. — Я от тебя не отстану! Чтоб вот завтра же — шарах! — и сиськи по ветру! А потом гуляй смело и не чешись!
«Легко тебе говорить, пенсия! — уныло подумала я. — Илюха — ещё полбеды, но уход от нашей горгоны — это нудный скандал, разборки и долгая песня на тему „Вот от вас, Иванова я такого финта не ожидала — хотите подвести коллектив в самый трудный момент, бросить всё на полдороге?“… а потом мечись, ищи срочняком новый заработок… плюс на шее висит куча долгов и денег вечно в обрез».
— Я тебе прямо скажу, — объявила бабка с гарнитурой. — Не тужи и время не теряй. Главное — напор и атака! А промохаешь — и пропадёшь как вай-фай в канализации. Всё образуется, Абрамовна!
— Да Аркадьевна я! — сказала я неслышно.
Метро подошло к моей станции, я двинула на выход — от весёлой говорящей бабки.
— Слушай меня, не буксуй, залётная! — орала она сзади. — Уж я-то пожила, я знаю! Всё будет тип-топ, поняла? С Богом, Абрамовна, покедова!
На платформе меня настигла ещё одна СМСка. Это внезапно пришли деньги за старую шабашку, о которой я и думать давно забыла. Глянув на цифру, я столбом встала среди толпы. Сумма была очень и очень приличная. Целое богатство для меня!
Ёлки-палки. А может… может, Валентина Аркадьевна, тебе и правда плюнуть на всё? Забить на эту бездарную работу вместе с бездарным бой-френдом? На пустое ожидание и безрадостные вечера? Шарах! — и сиськи по ветру! Гуляй смело и не чешись, и гори оно синим пламенем!
Поезд загудел и полетел прочь. В вагоне по-прежнему болтала с кем-то румяная бабка. А я торчала с дурацкой улыбкой и представляла себе глаза шефини и Илюхи в оцинкованном тазике…