Авва Пимен Великий отказывался говорить о высоком,
О богословии, а райских состояниях,
Не возражал, но просто отворачивался и молчал.
Но когда вразумлённый его учеником посетитель
Начинал говорить о страстях, о грехах и непонимании,
Как и чем можно помочь себе в этой борьбе и труде,
Пимен оборачивался со светлым лицом
И, сказав: «Вот теперь, брат, ты хорошо говоришь»,
Начинал объяснять, как же именно, в чём и где
Подвизающийся может изменить ситуацию,
Разбить свою застарелую и заскорузлую колею,
В которую погрузился, кажется, по самую шею,
Чтоб наконец воспрянуть и жить в надежде,
Хотя и сам говорил он, Пимен, что по смерти будет в аду.
Наверное, именно это старец Силуан Афонский
Подразумевал, записав: «Если буду во аде,
То и там буду петь и благодарить Тебя, Милостивый,
Потому что я знал и знаю непостижимую Твою любовь».
Так вот, оказывается, пока мы живы,
Именно об этом предпочтительнее думать и говорить,
То есть, о труде, борьбе и усилиях,
Потому что сейчас и здесь время подвига,
Хоть мы всё равно и всегда знаем и помним
Небесное, настигающее нас поверх и помимо всего,
Чистое и тихое, непоколебимое и простое,
Радостное и высокое, детское и ликующее
Царство Твоё, Господи, Победивший смерть.