Озябшее солнце, хрустальной дорожкой скользя,
Январскому стужному дню улыбнулось устало,
Растерянно и виновато… Страницы листало
Земные согласно закону, иначе нельзя.
Пока ещё короток день, и безжалостно лют
Обветренный минус, ползущий за чёрточку «двадцать».
На стёкла узоры морозные густо ложатся.
Тишайшим напевом в натопленный сельский уют —
Кристалликов нежно-искристых серебряный звон,
Не уху, но чуткому сердцу доступный. За рамой —
Укутанной в белое тайной, таинственной самой,
Волнующе пахнущий детством струится озон.
Клубящимся паром с порога врывается в дом,
Крахмально ядрёный, бодряще холодно-колючий.
На коврике след. И у печки смолистою кучей
Поленья с комочками снега и тающим льдом.
Мурлычется сладко на мягкой подушке коту.
Пыхтит самовар перегретым дыханием влажным.
Торопятся мысли делиться заветным и важным,
Да слов не хватает (а хочется — невмоготу).
Но тёплое что-то уже дозревает внутри
И рвётся в полёт над снегов белизной лебединой,
Где жемчугом вышит пейзаж за ажурной гардиной,
Усыпанный бликами ранней вечерней зари.