Чтобы ты не спилась, не сошла с ума, не упала замертво в грязь
надо было стать каменным, как стена, и тогда, ко мне прислонясь,
ты могла бы жить, и я стал стеной, и стою, всем бурям назло
и ты знаешь, что самой лютой зимой от меня исходит тепло.

Чтобы ты могла ходить в магазин, покупать себе чай, гранат,
выбирать себе йогурт и апельсин, я к тебе не пускаю ад,
там, за мной, череда одиноких дней, водка, смерть и мерси боку,
я открыл клубничный, милая, пей по маленькому глотку.

Кто-то смотрит на воду, а кто на огонь, только я на тебя смотрю,
и могу так смотреть до конца времен, просто руку держать твою,
потому что любовь — это божество, и оно управляет мной,
и не имеет значения ничего, кроме тебя одной.

Улетая — улетай,
никуда не возвращайся,
ни о чем не вспоминай,
ни во что не превращайся.

Даже яблоком зеленым,
даже стайкою синиц,
даже сельским почтальоном
никогда не становись.

Ни стихом, ни сном, ни прозой —
место занято давно,
оставайся чайной розой,
что глядит в мое окно.

Лучше — вместо некролога —
будут пусть поля, поля,
бесконечная дорога,
просто Родина моя.

Лучше — вместо разных баек —
где я был, кого любил
подарите мне фонарик
тот, что в детстве я просил.

Жаль, отец тогда был пьяный,
не хватило на мечту, —
черный, маленький, карманный
положите на плиту.

Опять на братскую могилу
пойдет моя седая мать,
опять возьмется через силу
листву и мусор убирать.

Бойца гранитного погладит,
помоет черную плиту,
устанет, рядышком присядет
и улыбнется в пустоту.

Одна из целого народа
не забывая ничего,
она в любое время года
приходит навестить его,
… показать весь текст …

В раю не будет санаториев,
в аду не будет крематориев,
и всё не так произойдет,
и с горочки никто не спустится,
и Богоматерь-троеручица
тебе на помощь не придет.
Виденья Страшного суда
на обветшалых фресках лавры,
они не больше, чем забавны,
того не будет никогда,
и ни котлов, и ни печей,
ни ангелов и ни чертей,
а лишь неверный, тонкий пламень
души испуганной твоей,
… показать весь текст …